УДК 159.99
Аннотация: Данная работа является введением в проблематику психологического времени человека. В качестве организующего принципа психологического времени разрабатывается понятие «адаптационное время» и его виды. Психологическому и адаптационному времени противопоставляется время объективное, мировое, линейное.
Разработка адаптационного времени базируется на феноменологической философии времени. Более того, только при использовании данной базы и возможно говорить о конституировании адаптационного времени.
Адаптационное время коррелятивно самой экзистенции человека, и представляет собой экзистенциально-когнитивный каркас, снова и снова воспроизводящий себя. Процесс воспроизведения экзистенциально-когнитивного каркаса и есть конституирование адаптационного времени, предстающее в качестве фундаментальной экзистенциальной необходимости человека как личности. В жизненной активности каждого человека, реагирующего и действующего избирательно, адаптационное время становится таким образом вместилищем личной системы мотивов.
Ключевые слова: Объективное время, адаптационное время, сужение времени, разворачивание времени, ретро-время.
Annotation: This work is an introduction to the problems of human psychological time. The concept of "adaptation time" and its types are being developed as an organizing principle of psychological time. Psychological and adaptation time is opposed to objective, world, linear time.
The development of adaptation time is based on the phenomenological philosophy of time. Moreover, it is only when this base is used that it is possible to talk about the constitution of adaptation time.
Adaptation time is correlative to the very existence of a person, and is an existential-cognitive framework that reproduces itself over and over again. The process of reproduction of the existential-cognitive framework is the constitution of adaptation time, which appears as a fundamental existential necessity of a person as a person. In the life activity of each person, reacting and acting selectively, the adaptation time thus becomes the container of the personal system of motives.
Keywords: Objective time, adaptation time, narrowing time, time unfolding, retro-time.
Психика и время
Всё многообразие живой материи обусловлено объективным временем, под воздействием которого она постоянно движется во всех направлениях. Живым существам исходя из унаследованной оформленной конституции требуется приспосабливаться к условиям внешнего мира с целью собственного выживания. Чтобы быть готовым к такому приспособлению, даже элементарные формы психического отражения – раздражимость и чувствительность, представляющие низкий уровень организации живого существа, подчинены направленности времени. Время содействует не только каждой форме психического отражения, но и потоку той информации, которую получает живое существо. Информация как таковая есть объективация различных сфер реального мира. Для каждого существа объективация специфичной для их вида жизненно необходимой информации является универсалией защищающая данный вид существ от вымирания.
Информируемость, какая бы она не была, всегда находится «в процессе» и никогда не останавливается, так как психика сопряжена с объективным временем, у которого имеется своя направленность протекания. Это означает, что психика подчинена общему правилу мироздания – а именно движению в онтогенетическом и филогенетическом контексте.
В животном мире природный детерминизм настолько силён, что объективное время, по сути, ни как ни умаляется в том смысле, что животное полностью солидарно с ним [1]. Это показывает хотя бы то обстоятельство что животное отдаёт себя без остатка предопределённым наследственностью реакциям на соответствующий стимул.
Каждое существо является представителем определённого вида с генетической предрасположенностью производить соответствующую жизнедеятельность. Однако при кардинальной изменчивости среды обитания у потомства появится возможность приспособиться к новым условиям. Следовательно, движение психики предполагает особую тенденцию изменяемости в прогрессивном, а так же, однако, и в регрессивном качестве, будь то общий эволюционный скачок, старость отдельного существа, или же и вовсе исчезновение вида не способного противостоять изменчивости мира. Чтобы адаптироваться к изменяющимся условиям жизни, каждому животному определённого вида нужно умереть огромное количество раз, попутно передавая свои гены потомству чтобы в результате через многие годы данный вид смог наконец адаптироваться. И это закономерно, так как животное просто «не мыслит» своей жизни ни в каком другом времени кроме как времени объективном, мировом, линейном. Животному не из чего создавать своё время для адаптации, ибо его психика подчинена власти вида, живущего, как и он сам, в объективном времени – безжалостном и не дающем выбора. Только у человека достаточно средств возведения ментальных барьеров для того чтобы в конечном итоге дистанцироваться от своего вида, так как только его жизнь осуществляется в условиях любви, радости, тревог, обид, отчаяния, а так же всего того позитивного и негативного чем так богато высшая форма психического отражения – сознание.
Жизнь и смерть, уничтожение и возрождение, да и вся иерархия живых существ, так или иначе проявляющие адаптационные способности, живёт во временной обусловленности, благодаря которой, помимо всего прочего, производится информационное накопление о месте обитания – принцип именно животной адаптации в единстве с объективным временем. Время это то с чем организм фундаментально сопряжён, или лучше сказать со-бытиен. Какая бы беспорядочность не происходила, всё же она находится во времени и определена им, а значит беспорядочность и хаотичность имеет направленность. Направляемое временем сущее движется к неминуемому завершению своего существования. Отдельное существо ничего не может противопоставить фундаментальному нерву жизни действующего по закону цикличности. Цикличность в свою очередь выражается в бесконечном воспроизведении себе подобных, тоже, как это ни странно, функционирующих по закону направленного времени. Для последнего кругообразная смена природных существ совершенно безразлична, как впрочем и объективная реализация человеческой мотивации.
Всё в этом мире склоняет голову перед временем. В одном случае это происходит в виде текущей смены количественной и качественной организации существующего, в другом же случае как постепенное уничтожение ценностей одной эпохи и создание на этой почве, или же с чистого листа, ценностей для другой. С этой позиции, если спуститься из всеобщей смены к частной повседневности, можно судить об объективном времени как ещё об одном источнике страданий для человеческого существа. Тем не менее субъективная реакция на объективное время есть время психологическое обусловливающее жизнедеятельность и продуктивность человека. Психологическое время составляет одно из основных атрибутов нахождения человеческой психической организации внутри мира.
Психологическое время
Психологическое время является одной из фундаментальных категорий психологической науки, а так же предметом многих теоретических и экспериментальных исследований. Психологическое время – это отражение в психике человека системы временных отношений между событиями его жизненного пути, включающей весь аспект его представлений о времени – характере его протекания и продолжительности [2, с.18]. Психологическое время включает в себя: сужение и разворачивание временного промежутка в личностном восприятии; оценку скорости протекания различных жизненных событий; оценку принадлежности событий жизни к настоящему, будущему или прошлому. В целом психологическое время становится субъективным отражением объективного времени благодаря психической организации. Психика отражает именно субъективное переживание времени. Последнее раскрывается через такие понятия как: временная перспектива, персональная компетентность во времени, личностные дезорганизаторы времени.
Временная перспектива – представления человека о его психологическом прошлом и будущем, отражающую временную глубину жизненного пространства;
Персональная компетентность во времени – способность субъекта рационально управлять своим временем, используя его с наименьшими потерями;
Личностные дезорганизаторы времени – психологические особенности личности, приводящие к неэффективному использованию времени приводящей к непродуктивной организации деятельности [2, с.18].
Мы живём в структурированном мире, определённым пространством и временем. В этом самом мире человек обладает достаточными сенсорными возможностями, позволяющими ему тестировать реальность физического пространства [3, с. 26]. В рамки данного тестирования входит и психологическое ощущение длительности времени, являющаяся отражением психического склада личности.
Адаптационное время
Если мы попробуем соотнести и топологически обозначить «психологическое» и «адаптационное» время то что мы получим в итоге? Для этого необходимо разобрать адаптационное время.
Адаптационное время коррелятивно самой экзистенции человека. Оно представляет собой экзистенциально-когнитивный каркас, снова и снова воспроизводящий (репродуцирующий) себя. Процесс воспроизведения экзистенциально-когнитивного каркаса и есть конституирование адаптационного времени. В экзистенциально-когнитивный каркас входят устоявшиеся принципы организации внутреннего психического опыта. Сами же устоявшиеся принципы включают в себя аккумулированный набор предполагаемого поведения, могущее быть реализовано благодаря узнаванию ситуации.
Адаптационное время экзистенциально потому, что формирование устоявшихся принципов организации внутреннего психического опыта детерминировано индивидуальным жизненным опытом существования.
Адаптационное время когнитивно потому, что индивидуальный опыт существования в области человеческих взаимоотношений аккумулирует набор предполагаемого поведения оформляя в когнитивную схему, зависимую от того, как переживается время. Почему именно в области человеческих взаимоотношений? Потому что то «негативное», к чему следует адаптироваться, встречаются именно в области человеческих взаимоотношений, ведь именно они являются одной из ключевых детерминант, почему человек (общественное животное) конституирует адаптационное время.
Люди различаются по тому, как они переживают время. Это означает, что они различаются и по тому, как они организуют свой внутренний психический опыт, в зависимости от переживания времени [4, с. 22]. Оно не согласуется с объективным временем и может быть даже в радикальной, в высшей степени быть отличным от него. По мнению Э. Гуссерля: «Порядок связей, могущие быть обнаружены в переживаниях как подлинных имманентностях, не встречаются в эмпирическом, объективном порядке, они не согласуются с этим порядком» [5, с. 8]. Иными словами время, создаваемое человеком для себя, является личностным, так как чистое сознание, конституирующее адаптационное время, принадлежит человеку – общественному животному, развивающемуся и адаптирующемуся, многогранному и деятельному [6, с. 72].
Итак. Соотнося и топологически обозначая понятия «психологическое» и «адаптационное» время мы получаем следующее.
Адаптационное время находится «после» психологического времени. В процессе индивидуального опыта существования из психологического времени адаптационное время берёт следующие элементы: оценку скорости протекания различных жизненных событий; сужение и разворачивание временного промежутка в личностном восприятии; оценку принадлежности событий жизни к настоящему, будущему или прошлому. В соответствии с этими элементами, аккумулируется набор предполагаемого поведения с оформлением его в когнитивную схему, зависимую от того как переживается время. В жизнедеятельности человека особая роль отводится именно психологическому времени как одному из основных атрибутов нахождения психической организации внутри мира. Таким образом психологическое время является общим знаменателем для адаптационного времени.
Прежде чем приступить к разбирательству видов адаптационного времени, мы, для начала, должны обратить внимание на тот динамический фундамент благодаря которому психологическое и адаптационное время вообще могут осуществляться. Речь здесь идёт о фундаментальном начале – временности сознания.
Временность сознания
Адаптационное время является достоянием того, кто его конституирует. В этот раз, в рамках данной работы под «кто» мы берём не «Я» и не «Эго». Мы берём «чистое сознание», в качестве феноменологической данности обладающая временностью. Сознание временно, поэтому и возможно протекание психических процессов. Без данного свойства мы бы просто оставались в статичном состоянии.
Э. Гуссерль полагал, что временность сознания связано с его познавательным аспектом. И хотя время является свойством чистого сознания, оно, тем не менее имеет идентичную форму у всех людей как фундамент встречи с феноменами. Иными словами для того чтобы вообще встретиться с феноменами, необходима конституция имманентного времени которое идентично везде и постоянно является синтетическим единством прошлого настоящего и будущего. Это значит оно есть только форма-средство познания для чистого сознания. Касательно последнего высказывался ещё У. Джемс утверждая почти тоже самое: «Психическое состояние, которое мы называем моей современностью, должно быть одновременно восприятием непосредственно прошлого и наброском непосредственно будущего. Действительное настоящее является дифференцированием прошлого и будущего» [7]. У. Джемс называет такую дифференцировку «кажущемся настоящим», имея в виду что чистого «теперь» никогда не бывает, что «теперь» всегда становится «уже не теперь» меняясь местами с грядущем «ещё не теперь». Данное замечание справедливо только тогда, когда мы смотрим на подобное время с позиции феноменологической редукции к чистому времени субъекта, а не с позиции того повседневного опыта (естественной установки) где мы всегда находимся.
Мы берём данный гносеологический принцип временности сознания за основу в том плане, что оно является одним из репродуцирующих средств процесса человеческой экзистенции, коррелятом которой служит конституирование адаптационного времени. И такой нюанс заставляет нас взглянуть на сознание не только как на вместилище разумной произвольности, но и как на феноменологическую данность конституирующее адаптационное время.
Необходимость конституирования адаптационного времени коррелятивна самой экзистенции человека, делающая его чужим в этом мире. Такая чужеродность предлагает ему подарок в виде гибких возможностей адаптации за счёт дистанции от объективного времени. В противном случае, если согласно Э. Гуссерлю субъективное время являлось бы основой объективного, то тогда о «временной адаптации» не было бы и речи, так как человек уже был бы фундаментально сопряжён с миром (подобно животному) исключая при этом всякую дифференциацию на адаптационное и объективное время. Однако на практике мы видим, что такого не происходит, ибо снова и снова душевные страдания жизни, как жизни во времени, дают о себе знать. При этом одной из причин страданий есть собственно объективное время, безжалостно движущееся вперёд. Течение и перемена не только старят, но и неминуемо приближают то, чего мы страшимся – это ещё одно доказательство того что объективное, мировое время первично по отношению к адаптационному времени. М. Мерло-Понти писал о данном первоначале объективного времени следующее: «Я, как субъект, могу предположить, что если время существует для меня в определенной форме, скажем, в форме последовательности событий и вещей, то должно предсуществовать время вообще, иначе, без признания субстанции времени, невозможно констатировать само субъективное (психологическое) время» [8]. Мы отмечаем важность объективно существующего измерения времени для того, чтобы облегчить координацию взаимодействия между людьми а так же для четкого описывания любого временного промежутка, не смотря на то что объективно определяемое время (секунда, минута, час и. т. д.) воспринимается человеком весьма субъективно [3, с. 27].
Временность чистого сознания, собственно, как и объективное время, устремлено вперёд. Это означает то, что не смотря на конституирование адаптационного времени, всё же оно в самой своей сердцевине как никак движется вперёд, поскольку только в такой динамике и возможно конституирование такого времени – как устремлённой в будущее стрелы. Однако, не смотря на то что мы не в состоянии остановить неумолимую смену дней, всё же мы способны мобилизовать собственные личностные ресурсы для того чтобы идти не параллельно объективному времени а перпендикулярно ему – не подчиняться жестокому року перемен, а действовать. В таком отношении какое-либо приближение к негативным аспектам жизни будет восприниматься с чувством достоинства и готовности.
Обращая внимание на философию Ф. Брентано, текучесть свойственна сознанию как потоку мыслей, эмоций, впечатлений, и. т. д, из-за чего оно ассоциируется с рекой – рекой времени. И это не случайно, так как временная характеристика присуща, по Ф. Брентано, всей деятельности сознания [6, с. 72].
О. Шпенглер отмечал, что понятием «время» обозначается нечто личное, своё собственное, ощущаемое с внутренней достоверностью, а не как нечто чуждое, вмешивающееся в нашу жизнь [9]. Иными словами субъективное время является реакцией на стимул объективного времени.
И наконец, в своем основном произведении «Критика чистого разума» (раздел «Трансцендентальная эстетика») И. Кант подходит к исследованию времени с функциональной точки зрения, поскольку его интересует то, какие функции оно выполняет в процессе познания. Философ рассматривает время как чистую форму чувственного наглядного представления, а так же как «субъективное условие, благодаря которому осуществляются в нас все наглядные представления» [10, с. 84]. Время дано человеку изначально, как априорная форма чувственного созерцания и есть лишь субъективное условие наглядного представления [10, с. 87]. Время как объективная реальность есть только «ноумен» – то что не может быть воспринято нашей познавательной структурой. Соответственно И. Кант полагает что вне субъективной структуры нет смысла говорить о времени как эмпирической, объективной реальности – ноумена.
Обратимся ещё к одному пункту чистого с сознания связанного со временем, а именно к лучу интенции.
В предыдущей работе «Анализ чистого сознания как коррелят расширенной познавательной перспективы» были выделены три инстанции луча интенции. Однако сейчас для нас наиболее важна только третья инстанция, названная «антиципацией» (предвосхищением). Было сказано, что: «Антиципировать значит подготавливать луч интенции для схватывания данностей как в настоящем, так и в будущем» [6, с. 74]. Так же были введены два составляющих антиципации:
Часть и целое − для восприятия вещей здесь и сейчас, а также для вынесения суждения здесь и сейчас. Следует отметить что именно такое определение первой составляющей луча интенции фигурировало в предыдущей работе именно потому что в ней рассматривались другие вопросы, связанные анализом общего пространства чистого сознания. Однако, в рамках данного труда, мы модифицируем это определение, не меняя при этом его суть.
Часть и целое − для переживания антиципирующего будущего как причины активной длительности переживания феноменов в настоящем. Это определение, хотя на первый взгляд и кажется иным, всё же таковым не является, так как переживание антиципирующего будущего фундаментальным образом соединено с длительностью переживания в настоящем, влияющий со своей стороны на восприятие вещей и намерение судить здесь и сейчас.
Длительность − для ожидания того, что должно случиться в непосредственном или опосредованном будущем.
Антиципация луча интенции в контексте части и целого связана с временной перспективой. Например, часть, находящаяся в импрессии (сознании настоящего), является следствием целого, однако целого, только подразумевающегося в протенции, что говорит о целом как о свершении того, что подразумевается. В этом отношении соединение части и целого будет свершаться путём длительности [6, с. 74]. Остановимся на этом несколько подробнее, процитировав пару абзацев из прошлой работы.
Часть как следствие целого – протенции (сознания будущего). Направлять свой взор в будущее значит ожидать что-либо через посредство временной длительности. Основной временной нерв протенции сохраняется в памяти «Эго», давая ему возможность видеть реализацию задачи именно в будущем, а не в настоящем или в прошлом, т. е. предварительно антиципируя. Данные часть и целое – это поток времени настоящего, образованного интенцией в образ будущего. Связь обоих совершается за счёт наложения того, что произойдёт в дальнейшем на теперешний временной процесс. Следовательно, «Эго» одновременно сосредотачивается на настоящем как на непосредственной наполненности, а также и на причине своей активности, связанной с направленностью в будущее. Всё это происходит через вторую составляющую антиципации – длительность. При этом не стоит ошибочно полагать, будто протенция (в данном случае как целое) может быть определена как расширение сознания вплоть до того момента, когда то, что ожидается, может произойти, так как будущее только подразумевается [6, с. 74-75].
Список литературы
1.Моторина, Л.Е. Философская антропология: Учебное пособие / Л.Е. Моторина. - М.: Инфра-М, 2016. – 352 c.
2.Кравцова, Я.В. Психологическое время и самоэффективность личности / Я.В. Кравцова, Т.Д. Дубовицкая, А.Г. Абдуллин // Психология. Психофизиология. – 2020. – Т. 13, № 3. – С. 17–23.
3.Позняков В.П., Вавакина Т.С., Тихомирова С.В. Исследование субъективного времени в темпометрии: влияния внешних факторов на субъективное время человека // Ярославский психологический вестник. 2017. – №3. – С. 26 – 31.
4.Микаелян В.А. Понимание времени в экзистенциальной психологии // Вестник новосибирского государственного университета. Серия: психология. 2010. Т. 4. №2. С. 20-26.
5.Гуссерль Э. Собрание сочинений. Том I. Феноменология внутреннего сознания времени. М.: Гнозис, 1994. 163 с.
6. Семёнов В. Е. Анализ чистого сознания как коррелят расширенной познавательной перспективы // Вестник Кемеровского государственного университета. Серия: Гуманитарные и общественные науки. 2019. Т. 3. № 1. С.70 –79.
7. Джемс У. Психология [Текст] / У. Джемс. – М.: Просвещение, 1973. 235 с.
8. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия: Пер. с фр. СПб.: Ювента, 1999. 354 с.
9. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. М., 1993. С. 265.
10. Кант И. Критика чистого разума / Пер. с нем. Н. Лосского; Сверен и отредактирован Ц.Г. Арзаканяном и М. И. Иткиным; Примеч. Ц. Г. Арзаканяна – М.: Мысль, 1994. 591 с.