онтология бесполого Тела состоит в нехватке определённого или неопределённого объекта сопротивления, например баба яга, или "Пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что". Страшное в сказке психологически приводило к снятию напряжения бесполого Тела через объект сопротивления, чем культивировалось устойчивое состояние единого Тела в неожиданных ситуациях и положениях индивида. Смерть в сказке имеет особое значение, она освобождает бесполое Тела от напряжения непосредственно. Социальный статус определялся стремлением вверх, которое только и возможно было в бесполом Тела. Сказка как жанр не служила адаптации единого Тела, а только социальной устойчивости и внешней свободе индивида. Мир языческий имел проблему всеобщего насилия, сказка давала и воспитательный эффект, сейчас сказка потеряла это значение, где внешние свободы жёстко ограничены уже в правовой системе. Меня дочь как-то спросила про сказки, стоит ли читать детям, не посоветовал пользоваться этим жанром, развивает воображение в ущерб наблюдательности, воображение работает только на объект сопротивления.

Волшебная сказка имеет в своей основе сложную композицию, которая имеет экспозицию, завязку, развитие сюжета, кульминацию и развязку (см. также Конфликт (литературоведение). По Проппу происходит от обряда инициации.
В основе сюжета волшебной сказки находится повествование о преодолении потери или недостачи, при помощи чудесных средств, или волшебных помощников. В экспозиции сказки присутствуют стабильно 2 поколения — старшее (царь с царицей и т. д.) и младшее — Иван с братьями или сёстрами. Также в экспозиции присутствует отлучка старшего поколения. Усиленная форма отлучки — смерть родителей. Завязка сказки состоит в том, что главный герой или героиня обнаруживают потерю или недостачу или же здесь присутствуют мотивы запрета, нарушения запрета и последующая беда. Здесь начало противодействия, то есть отправка героя из дома.
Развитие сюжета — это поиск потерянного или недостающего.
Кульминация волшебной сказки состоит в том, что главный герой, или героиня сражаются с противоборствующей силой и всегда побеждают её (эквивалент сражения — разгадывание трудных задач, которые всегда разгадываются).
Развязка — это преодоление потери, или недостачи. Обычно герой (героиня) в конце «воцаряется» — то есть приобретает более высокий социальный статус, чем у него был в начале.
В. Я. Пропп вскрывает однообразие волшебной сказки на сюжетном уровне в чисто синтагматическом плане. Он открывает инвариантность набора функций (поступков действующих лиц), линейную последовательность этих функций, а также набор ролей, известным образом распределённых между конкретными персонажами и соотнесённых с функциями. Функции распределяются среди семи персонажей:
антагониста (вредителя),
дарителя
помощника
царевны или её отца
отправителя
героя
ложного героя.
Пропп создает т. н. метасхему волшебной сказки, состоящей из 31 функции. Мелетинский Е. М., продолжая за Проппом исследование по жанровому определению волшебной сказки, объединяет пропповские сказочные функции в крупные структурообразующие единицы для того, чтобы точнее дать жанровое определение волшебной сказке. Учёный говорит о том, что для волшебной сказки характерны такие общие единицы, представленные во всех сказочных текстах, как ελ…EL, где греческие буквы — это испытание героя сказки дарителем и вознаграждение героя (Баба-Яга даёт Ивану-царевичу волшебный клубок за то, что он себя правильно вёл). Латинские же буквы, в формуле Мелетинского, обозначают бой над антагонистом и победу над ним (в роли антагониста выступает в волшебной сказке Кощей Бессмертный, Змей Горыныч). Победа над антагонистом немыслима без помощи волшебного средства, полученного ранее от дарителя. Мелетинский предлагает выделять не только жанр волшебной сказки, но также различать её жанровые типы, вводя дополнительные единицы для определения жанровых типов волшебной сказки:
наличие/отсутствие независимого от героя объекта борьбы (O — O)
добывание брачного партнёра и чудесного предмета (O¹ — O²)
добывание объекта героем для себя или для царя, отца, семьи, своей общины (S — S_)
фактор семейного характера основной коллизии (F — F)
выявление сказки с отчётливо мифологической окраской враждебного герою демонического мира (M — M).
Благодаря этим единицам, можно выделить пять групп сказок:
O1SˉFˉM — героические сказки, змееборческого типа (АТ 300—301).
O2SˉFˉM — героические сказки типа quest (АТ 550—551).
OˉSFˉM — архаические сказки типа «дети у людоеда» (АТ 311, 312, 314, 327).
O1SˉFM — сказки о семейно гонимых, отданных во власть лесным демонам (АТ 480, 709).
OˉSFMˉ — сказки о семейно гонимых без мифических элементов (АТ 510, 511).
O1SFˉM — сказки о чудесных супругах (АТ 400, 425, и др.).
O2SFˉMˉ — сказки о чудесных предметах (АТ 560, 563, 566, 569, 736).
O1SFˉMˉ- сказки о свадебных испытаниях (АТ 530, 570, 575, 577, 580, 610, 621, 675).
O1SˉFˉMˉ — (АТ 408, 653).
O2SˉFˉMˉ — (АТ 665).
Пользуясь вышеизложенной классификацией типов волшебной сказки, надо иметь в виду, что во многих сказках есть, т. н. вторые ходы (перипетии), которая выражается в том, что главный герой сказки ненадолго теряет объект своего желания.
Мелетинский, выделяя пять групп волшебных сказок, пытается решить вопрос исторического развития жанра вообще, и сюжетов в частности. Выстраиваемая схема O — Oˉ, M — Mˉ, F — Fˉ, S — Sˉ, во многом соответствует общей линии развития от мифа к сказке: демифологизация основной коллизии и выдвижение на первый план семейного начала, сужение коллективизма, развитие интереса к личной судьбе и компенсации социально обездоленного. В волшебной сказке присутствуют все этапы этого развития. В сказке присутствуют некоторые мотивы, характерные для тотемических мифов. Совершенно очевидно мифологическое происхождение универсально распространённой волшебной сказки о браке с чудесным «тотемным» существом, временно сбросившим звериную оболочку и принявшим человеческий облик («Муж ищет исчезнувшую или похищенную жену (жена ищет мужа)» СУС 400, «Царевна-лягушка» 402, «Аленький цветочек» 425 °C и др.). Сказка о посещении иных миров для освобождения находящихся там пленниц («Три подземных царства» СУС 301 А, B и др.). Популярные сказки о группе детей, попадающих во власть злого духа, чудовища, людоеда и спасающихся благодаря находчивости одного из них («Мальчик-с-пальчик у ведьмы» СУС 327 B и др.), или об убийстве могучего змея — хтонического демона («Победитель змея» СУС 3001 и др.). В волшебной сказке активно разрабатывается семейная тема («Золушка» СУС 510 А и др.). Свадьба для волшебной сказки становится символом компенсации социально обездоленного(«Сивка-Бурка» СУС 530). Социально обездоленный герой (младший брат, падчерица, дурак) в начале сказки, наделённый всеми отрицательными характеристиками со стороны своего окружения, наделяется в конце красотой и умом («Конёк-горбунок» СУС 531). Выделяемая группа сказок о свадебных испытаниях, обращает внимание на повествование о личных судьбах. Новеллистическая тема в волшебной сказке не менее интересна, чем богатырская. Пропп классифицирует жанр волшебной сказки по наличию в основном испытании «Битвы — Победы» или по наличию «Трудной задачи — Решение трудной задачи». Логичным развитием волшебной сказки стала сказка бытовая.
https://ru.wikipedia.org/…/%D0%A1%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D0%BA%D… Сказка
http://tvkultura.ru/…/sh…/brand_id/20918/episode_id/1279708/ Наблюдатель. Александра Баркова, Ольга Седакова и Галина Ершова

Из диалогов:
- Сильные люди всегда просты. Лев Толстой
- да, потому что внешнее они воспринимают как несуществующее, что не даёт отвлекаться им на объект сопротивления через внешние артефакты, и что даёт им силу, ведь индивид себе больше препятствует, а не другим которых нет. Так и в сказке, где только и встречаются герои, даже среди дураков (Иван дурак). Сейчас появившаяся игра в покемоны и имеющая происхождение от шизоидного Тела тоже ослабляет социальное индивида как и сказка сейчас, но с другой стороны игра и подсказывает индивиду куда стоит обратить внимание, и на себя как игрока в объект сопротивления, и на своё разыгравшееся воображение

http://ru.rfwiki.org/…/%D0%A1%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%BE%D0%BA… Список покимонов