Доказательства бытия Бога

Аватар пользователя Юрий Кузин
Систематизация и связи
Теология

 

 

Доказательства бытия Бога

Вера не нуждается в доказывании, рациональный подход к чуду губителен, а все, так называемые, «доказательства» бытия Бога не более чем спекуляции, обосновывающие «истинность тезиса» причиной, выводимой из её же следствия, что абсурдно. Каковы же эти доказательства?

Космологический аргумент. У Вселенной было начало, следовательно, у нее должна быть и причина. И самая первая, приходящая на ум, – Бог.

Телеологический аргумент. Порядок, гармония и признаки цели во всём сущем (целеполагание) доказывают существование разумной причины такого устремления – Бога.

Моральный аргумент. Совесть – нравственный императив не от мира сего, следовательно, существует Бог – источник нравственности.

Онтологический аргумент. Думая о самом совершенном существе, мы самим актом мышления удостоверяем его существование, а, следовательно, Бог есть - поскольку мы его мыслим. Или, говоря иначе: Бог -  то, более чего нельзя помыслить, но так как существующее в действительности куда выше по рангу существующего только в понятии, а Бог, как совершеннейшее  существо, включает в себя как сущее, так и мышление о сущем, то Бог существует.

Кант, как известно, «преодолел» антологическое доказательство в сфере чистого (теоретического разума), - из понятия Бога, понятия об А, нельзя вывести существование Бога, существование А, поскольку из этих понятий «выводимы» лишь предикаты, содержащиеся в этих понятиях, но не кванторы и не сами эти понятия. Однако, говоря о практическом разуме (нравственной свободе), философ приходит к обоснованию безусловного принципа морали или категорического императива (от лат. imperativus – повелительный), рассматривая его как долженствование, внутреннее разумное принуждение к нравственным поступкам, что составляет объём понятия долг, и, по сути, обосновывает существование Бога как «вещи в себе». 

Мои «доказательства» в пользу бытия Бога-кинематографиста, будучи слабыми аргументами, не безупречны с позиции силлогистики. И всё же я хочу о них рассказать.

1. Слабое логическое.

Если фильм лежит на полке, значит, есть и режиссёр, снявший его, и автор, написавший сценарий (даже если этот автор – режиссёр). Нет фильмов без режиссёра и автора, следовательно, Автор существует.

2. Слабое эстетическое.

Раз созданы такие шедевры, как «Аталанта» Жана Виго, «Андрей Рублёв» Андрея Тарковского, «Под стук трамвайных колёс» Акиры Куросавы, то существует и Бог, поскольку всё совершенное – не от мира сего. Вначале истории, рождённые в Божественном Уме, экранизируют ангелы. Затем, показав фильмы в небесном кинотеатре, передают права на них режиссёрам, и те уже снимают сиквелы (англ. Sequel, от лат. sequella «продолжение; приложение»), чтобы показать киноманам, набивающимся в клубные залы. 

3. Слабое онтологическое.

Предпошлём доказательству отступление: каковы шансы субъекта не раствориться в ментальности постороннего? Вопрос: существую ли я (как субъект) в сознании Другого, когда обо мне мыслит посторонний, чьим предметом (феноменом) я стал в процессе коммуникации, объективации, опредмечивания? Проще говоря: на какую свободу (в экзистенциальном смысле) может рассчитывать «моя» мысль, угодив в чужое сознание? Однозначного ответа нет. Первый сценарий предполагает, что мой ментальный след заметёт первая же вспышка хозяйского гнева, или волна сентиментальных чувств слижет мои пятки, как таким же образом  хозяйский ум поступал с тысячами песчаных замков (Сверх-Я, Другой, Коллективное бессознательное). Второй сценарий обнадёживает больше, предоставляя моей мысли, став потенцией моего «Я», затесаться в чужой ум - между хозяйскими страхами, застарелыми обидами и планами на уикенд; но, даже если мой «концепт» укоренится, вручит сюзерену верительные грамоты на право разбить посольский указ, чтобы представительствовать от моего имени, что помешает гурману на троне пичкать мой «фантом» пирожными, повышая холестерин, морить голодом или пририсовывать ему «рожки и ножки». Третий сценарий, «фантастический», предполагает, что мою мысль не расщепить, не растворить, что, став одной из субъект-объектных доминант (монад, субстанций), она органично войдёт в континуум постороннего сознания, позволив ему мыслить моей мыслью, а моей мысли мыслить всей совокупностью идеальных объектов, расквартированных на территории Другого.

Но даже эксплицируя проблематику доказывания существования Бога-кинематографиста мы сталкиваемся с той же вариабельностью, зыбкостью конструкций. Будучи феноменом, занозой входящим в миллиарды умов, Творец гипостазирован вне воображаемого, вне апперцепции, т.е. существует и как ноумен, действительность, наличное бытие. При этом Бог экстраполирует Себя в вечность, неизменность, безначалье, лишь изредка фрагментируя ЕДИНОЕ сущим, умаляясь до твари, становясь усечённым, ущербным бытием. Мотив такой фрагментации неочевиден. Но мы предполагаем, что, Выделив из Себя человеческое, слишком человеческое, Господь преисполняется Милости, поскольку, - через искупительную жертву Христа, через распятие, смерть и воскресение из мёртвых (самой низшей точки божественного нисхождения), - входит в грех, чтобы убелить его СВЕТОМ.

«Царство божие внутри вас есть», - говорит Христос (Лк. 17:21). Впервые услышав эту фразу в отрочестве, помню, как я был огорошен ею, как потерял аппетит и сон. Если, думал я, в хороших мыслях квартируют ангелы, а фантазии, фантазмы, фантасмогории – отданы бесам, то мне, погрязшему в подростковых (богомерзких) фантазиях, сам нечистый велел отдать ему ключи от моей комнаты. Придя в чувство от внутреннего обморока, я излазал себя изнутри, надеясь увидеть, увитые плющом врата Рая, или – поросшие сорными травами, укутанные тёрном, проржавевшие и опалённые адским пламенем, двери в преисподнюю. Но ничего, кроме приязни к девчонке из летнего лагеря и ужаса перед математикой, я не обнаружил.

В пятьдесят пять лет я наткнулся в Интернете на видео, снятое любительской VHS-камерой. На плёнке насельник Псково-Печерского монастыря архимандрит Иоанн (Крестьянкин) совершал прогулку в обществе молодого монаха. Меня поразило тогда, что обычный, казалось бы, поход за хлебом, вылазка с целью проветриться, - я намеренно избираю мирское обоснование пути, который изо дня в день проделывают миллиарды человек, - отец Иоанн превратил в то, что Мамардашвили называл «топологией пути». Старец и шагу не мог ступить, чтобы не придержать бойкого спутника, и не прочитать наизусть духовный стих, не пропеть Тропарь (греч. Τροπάριον, в православной церкви — краткое молитвенное песнопение). Опираясь о плечо монаха, отец Иоанн иногда останавливался  и  виновато, с надеждой просил подсказать, выпавший из памяти фрагмент, а, получив поддержку, с любовью и новыми силами продолжал Служение Богу. Священнодействие он не прерывал ни на секунду; в его миропонимании, основанном на искреннем исповедании Православия, не было места пустотам, лакунам, которые, как полагал старец, немедленно заполняет сатана. Как стойко охранял архимандрит подступы к своей душе, обходя внутренним каждением сокровищницы духа, которые он копил, чтобы щедрой рукой дарителя возвращать тем, кто убог, слаб телом и духом, кого бес попутал… Вспомнив об этом «несвятом святом», как сказал об отце Иоанне (Крестьянкине) митрополит Тихон (Шевкунов), я пришёл к выводу, что ментальное и священное со-присутствуют. Им не требуется демаркация,  буферная зона. И если Христос входил в души апостолов через притчи, - а что это, как ни пересказ фильмов, снимаемых ангелами, - не следует ли и мне поискать следы Вседержителя в разуме, в уме, в воображаемом? Царство Небесное внутри нас. Но в какую дверь ломиться? И откроют ли? А, если откроют, то – кто? Я решил, что если как следует поскрестись по сусекам, что-то да наберётся. Я был так горд, что сам додумался до такой простой мысли, что ходил с высокоподнятым носом по вагону трамвая. Но, облазав окрестности внутри себя, изгваздавшись, я не обнаружил никакого Чертога. Я был обескуражен. Я надеялся на соучастие высших сил, но получил от ворот поворот. Выйдя из трамвайного парка, я увидел над собой свинцовые тучи. Шквалистый ветер разметал сгустившийся мрак, а в прореху, зияющую синевой, устремились столпы света, - косые лучи закатного солнца Достоевского, послегрозовые зарницы Рембрандта. Ударил ливень. Я вымок до нитки. А, утерев лицо от дождевых капель, продышавшись полной грудью, поймал себя нам мысли, что всё это глупости: выступать в роли дознавателя, ищущего следы подозреваемого. Но Царство Небесное и в самом деле находится в каждом из нас. И что такое мысль - как не подворье мира Горнего. А во тьме мы скитаемся по той причине, что Царство Света укутано грехом. Сорвём мешковину – и обнаружится пропажа)))

В молодости, став режиссёром, я щурился от слепящего света фотовспышек, когда робко плёлся по красной ковровой дорожке Канна, где моя короткометражка о детских годах Гитлера должна была вытащить меня из нищеты. Позже, упав на «дно», я морщился от ядовитых поцелуев ламп, начинённых ртутью. Но свет – та благодатная материя, к которой всегда удобно апеллировать. Поэтому, избрав в качестве доказательства бытия Бога слабый онтологический аргумент, я беру кино в союзники, поскольку к свету, как источнику чистоты, одинаково благоволят и Всевидящее Око и линза кинообъектива. 

Каков же, наконец, мой антологический аргумент? Взглянем на съёмочную площадку. Что мы видим? Горстка людей, сгрудилась у камеры, обставленной световыми приборами: художник декорирует пейзаж, режиссёр разводит мизансцену с актёрами, оператор репетирует с объективом, переводя фокус то с одного героя, то на другого. Но есть и незримый Автор, - этот «топчется» где-то рядом, отбрасывая тень «присутствия» в кадр. Что же такое кино, как не метафизика. В кадре (психология) - то, что ограничено кадровым окном, рамкой познания. За кадром (онтология) - то, что Кант называл «вещью в себе», о присутствии чего мы догадываемся  по «тени», отброшенной в кадр и запечатлённой на плёнку. Таким образом, Бог-кинематографист («Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме» Ин. 8:12) и есть тот источник Света. Препятствуют же ему тварь и грех, - именно эти двое загораживают собой Создателя. Их тени мы и видим на плёнке. Они источник тьмы, которая вместе со светом образуют «свето-тень» - наличное бытие. Всё перечисленное: и мир, который режиссёр поместил перед объективом, и то, что запечатлено, и Творец, и Свет, бомбардирующий атомы серебра на плёночном ландрине (сознание, воображаемое), - всё это, повторюсь, и доказывает неверифицируемое: Аз есмь!

4. Слабое теистическое.

Думая о доказательстве бытия Бога с позиции откровения, трудно не поймать себя на том, что опыт самочувствия, самосозерцания, зыбок, недостоверен, а в аспекте религиозной прагматики, онтологии, лингвистики, психологии, феноменологии – представляет, вероятнее всего, неудобоваримый дискурс. Ясно, что даже для того, чтобы повествовать о Боге, - о свидетельстве речь не идёт, - нужно: а) знать грамматику, лексику, коммуникативные стратегии и когнитивные стили, которыми приемлимо изъясняться о Чинах (при этом, разумеется, речь наша не должна быть калькой с традиции вопрошания, заискивания или юродства, которыми тварь, желая подстелить соломку, снабжает тексты булл, бреве, моту проприо, энциклик, апостольских писем (epistolae apostolicae), синодальных обращений); б) стать малым Логосом, удалив из себя всё аполлоническое и дионисийское; в) иметь религиозный опыт умной молитвы, умного делания, нестяжателсьтва, виде́ний, которые, однако, следует поставить под суровый контроль духовника, дабы избежать прелести, соблазна, искушения, грехопадения. И это только «скорая помощь», которой следует воспользоваться своевольнице-мысли, затеявшей опасное предприятие. Молчу об этике, эстетике, педагогике, психотерапии, которыми ум, вознамерившийся пройтись по верхам теологии, должен прежде угостить себя, взяв пучёк свежих роз, отряхнув пахущие лепестки, замочив стебли в соляном растворе, чтобы - упругие, податливые, ощеренные десятком акульих зубов, - розги эти чудесным образом оказались той спасительной рукой, что выхватит из мутных вод Стикса незадачливого пловца. Таким образом, поскольку Бог как не-сущее мыслится, а мышление есть ничто, то мысль и Бог тождественны. Следовательно, если "есть" мысль, то "есть" и Бог.

5. Слабое когнитивное

Итак, подарив твари свободу само-полагания, Бог не мог обеспечить «вольную», если бы не самоустранился, не вышел из класса, предоставив ученикам право самим зубрить, списывать, «валять дурака». И это самоограничение парадоксальным образом доказывает Всемогущество Творца, позволяющего миру самоопределяться, расширяя границы субъектности. Рамка, которой Господь редуцировал собственную мысль, в действительности лишь расширила Его полномочия до абсолютной свободы полагать Себя любым пределом внутри своего беспредела. Что это, как ни   имманентность, как ни априори. И, умаляясь, Бог трансцендирует за пределы своего Всеобщего, структурирует своё всеобщее (только для себя) на вещь в себе, - то, что знает Сам, - и на своё особенное, - то, что дано субъекту как вольноотпущеннику. Эту свободу бытийствовать без «полицейского надзора», мысль превратно истолковала как слабость Создателя, как его  конечность. Разум, однако, опростоволосился с бесконечным, которое на  поверку оказалось фикцией, ложным предикатом Бога как субъекта деятельности. Подлинная же бесконечность (не «дурная», как справедливо заметил Гегель) присуща одному Творцу, конституирующему принцип самоограничения. Что этот принцип, как ни предикат божественного Ума? Другими словами, Бог пожелал иметь свой «шесток», но не затем, чтобы «знать» предел, который ему кем-то положен (что нонсенс, поскольку Бог и есть самополагание, а не объект чьих-либо притязаний), а для того, чтобы разум, уняв богоборческий пыл, склонил, наконец, колено перед величием, всемогуществом и беспредельностью божественного редукционизма.

Бог создал классический мир, бес - многомирие. Бог самоограничился лучшим из миров, дiавол, не способный к редукции, дисциплине ума, искушает тварь - бесконечностью, вариативностью, избыточностью, беспределом.

Таким образом, если в мире есть предел, то есть и Бог, поскольку то, что не знает предела - «дурная бесконечность» (Гегель), а «дурное» - несовершенно. Следовательно, самоограничение, - при наличии потенции быть беспредельным, - признак Высшего Ума. Такой ум, будучи Совершенством, принадлежит только Богу. Следовательно, Бог существует.

 

Связанные материалы Тип
Об уровнях реальности Дилетант Запись

Комментарии

Аватар пользователя АлександрРАМ

"Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу." - Библия

Аватар пользователя Юрий Кузин

Отпугиваете, стращаете адским пламенем))) 

Аватар пользователя АлександрРАМ

У вас со зрением плохо? Это библия вас предупреждает: кончайте философствовать!  От себя я могу только добавить: молиться, молиться и ещё раз молиться. Замаливайте философские грехи.

Аватар пользователя Геннадий Макеев

АлександрРАМ

Это библия вас предупреждает: кончайте философствовать!

Из того, что вы привели из библии, не означает "кончайте философствовать", а философствуйте по Христу!

Одиннадцатая заповедь: Философствуйте о Мне!

...

Аватар пользователя АлександрРАМ

Одиннадцатая заповедь: Философствуйте о Мне!

Сказать о Боге "Философствуйте о Мне", это то-же самое, что: "фантазируйте о мне". Для кормящихся от убогих (попов) главное - чтобы душа убогих была закрепощена Богом, чтобы не отвлекалась на другие дела, которые и деньги могут отвлечь. Уж если к философии тянет, то только о Боге, да это и проще всего, тут и ума не надо, фантазируй в рамках библии: читай и фантазируй, читай и фантазируй... и так бесконечно по кругу.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Доказательства бытия Бога

Вера не нуждается в доказывании, рациональный подход к чуду губителен, а все, так называемые, «доказательства» бытия Бога не более чем спекуляции, обосновывающие «истинность тезиса» причиной, выводимой из её же следствия, что абсурдно. Каковы же эти доказательства?

Космологический аргумент. У Вселенной было начало, следовательно, у нее должна быть и причина. И самая первая, приходящая на ум, – Бог.

Телеологический аргумент. Порядок, гармония и признаки цели во всём сущем (целеполагание) доказывают существование разумной причины такого устремления – Бога.

Моральный аргумент. Совесть – нравственный императив не от мира сего, следовательно, существует Бог – источник нравственности.

Онтологический аргумент. Думая о самом совершенном существе, мы самим актом мышления удостоверяем его существование, а, следовательно, Бог есть - поскольку мы его мыслим. Или, говоря иначе: Бог -  то, более чего нельзя помыслить, но так как существующее в действительности куда выше по рангу существующего только в понятии, а Бог, как совершеннейшее  существо, включает в себя как сущее, так и мышление о сущем, то Бог существует.

Кант, как известно, «преодолел» антологическое доказательство в сфере чистого (теоретического разума), - из понятия Бога, понятия об А, нельзя вывести существование Бога, существование А, поскольку из этих понятий «выводимы» лишь предикаты, содержащиеся в этих понятиях, но не кванторы и не сами эти понятия. Однако, говоря о практическом разуме (нравственной свободе), философ приходит к обоснованию безусловного принципа морали или категорического императива (от лат. imperativus – повелительный), рассматривая его как долженствование, внутреннее разумное принуждение к нравственным поступкам, что составляет объём понятия долг, и, по сути, обосновывает существование Бога как «вещи в себе». 

Мои «доказательства» в пользу бытия Бога-кинематографиста, будучи слабыми аргументами, не безупречны с позиции силлогистики. И всё же я хочу о них рассказать.

1. Слабое логическое.

Если фильм лежит на полке, значит, есть и режиссёр, снявший его, и автор, написавший сценарий (даже если этот автор – режиссёр). Нет фильмов без режиссёра и автора, следовательно, Автор существует.

2. Слабое эстетическое.

Раз созданы такие шедевры, как «Аталанта» Жана Виго, «Андрей Рублёв» Андрея Тарковского, «Под стук трамвайных колёс» Акиры Куросавы, то существует и Бог, поскольку всё совершенное – не от мира сего. Вначале истории, рождённые в Божественном Уме, экранизируют ангелы. Затем, показав фильмы в небесном кинотеатре, передают права на них режиссёрам, и те уже снимают сиквелы (англ. Sequel, от лат. sequella «продолжение; приложение»), чтобы показать киноманам, набивающимся в клубные залы. 

3. Слабое онтологическое.

Предпошлём доказательству отступление: каковы шансы субъекта не раствориться в ментальности постороннего? Вопрос: существую ли я (как субъект) в сознании Другого, когда обо мне мыслит посторонний, чьим предметом (феноменом) я стал в процессе коммуникации, объективации, опредмечивания? Проще говоря: на какую свободу (в экзистенциальном смысле) может рассчитывать «моя» мысль, угодив в чужое сознание? Однозначного ответа нет. Первый сценарий предполагает, что мой ментальный след заметёт первая же вспышка хозяйского гнева, или волна сентиментальных чувств слижет мои пятки, как таким же образом  хозяйский ум поступал с тысячами песчаных замков (Сверх-Я, Другой, Коллективное бессознательное). Второй сценарий обнадёживает больше, предоставляя моей мысли, став потенцией моего «Я», затесаться в чужой ум - между хозяйскими страхами, застарелыми обидами и планами на уикенд; но, даже если мой «концепт» укоренится, вручит сюзерену верительные грамоты на право разбить посольский указ, чтобы представительствовать от моего имени, что помешает гурману на троне пичкать мой «фантом» пирожными, повышая холестерин, морить голодом или пририсовывать ему «рожки и ножки». Третий сценарий, «фантастический», предполагает, что мою мысль не расщепить, не растворить, что, став одной из субъект-объектных доминант (монад, субстанций), она органично войдёт в континуум постороннего сознания, позволив ему мыслить моей мыслью, а моей мысли мыслить всей совокупностью идеальных объектов, расквартированных на территории Другого.

Но даже эксплицируя проблематику доказывания существования Бога-кинематографиста мы сталкиваемся с той же вариабельностью, зыбкостью конструкций. Будучи феноменом, занозой входящим в миллиарды умов, Творец гипостазирован вне воображаемого, вне апперцепции, т.е. существует и как ноумен, действительность, наличное бытие. При этом Бог экстраполирует Себя в вечность, неизменность, безначалье, лишь изредка фрагментируя ЕДИНОЕ сущим, умаляясь до твари, становясь усечённым, ущербным бытием. Мотив такой фрагментации неочевиден. Но мы предполагаем, что, Выделив из Себя человеческое, слишком человеческое, Господь преисполняется Милости, поскольку, - через искупительную жертву Христа, через распятие, смерть и воскресение из мёртвых (самой низшей точки божественного нисхождения), - входит в грех, чтобы убелить его СВЕТОМ.

«Царство божие внутри вас есть», - говорит Христос (Лк. 17:21). Впервые услышав эту фразу в отрочестве, помню, как я был огорошен ею, как потерял аппетит и сон. Если, думал я, в хороших мыслях квартируют ангелы, а фантазии, фантазмы, фантасмогории – отданы бесам, то мне, погрязшему в подростковых (богомерзких) фантазиях, сам нечистый велел отдать ему ключи от моей комнаты. Придя в чувство от внутреннего обморока, я излазал себя изнутри, надеясь увидеть, увитые плющом врата Рая, или – поросшие сорными травами, укутанные тёрном, проржавевшие и опалённые адским пламенем, двери в преисподнюю. Но ничего, кроме приязни к девчонке из летнего лагеря и ужаса перед математикой, я не обнаружил.

В пятьдесят пять лет я наткнулся в Интернете на видео, снятое любительской VHS-камерой. На плёнке насельник Псково-Печерского монастыря архимандрит Иоанн (Крестьянкин) совершал прогулку в обществе молодого монаха. Меня поразило тогда, что обычный, казалось бы, поход за хлебом, вылазка с целью проветриться, - я намеренно избираю мирское обоснование пути, который изо дня в день проделывают миллиарды человек, - отец Иоанн превратил в то, что Мамардашвили называл «топологией пути». Старец и шагу не мог ступить, чтобы не придержать бойкого спутника, и не прочитать наизусть духовный стих, не пропеть Тропарь (греч. Τροπάριον, в православной церкви — краткое молитвенное песнопение). Опираясь о плечо монаха, отец Иоанн иногда останавливался  и  виновато, с надеждой просил подсказать, выпавший из памяти фрагмент, а, получив поддержку, с любовью и новыми силами продолжал Служение Богу. Священнодействие он не прерывал ни на секунду; в его миропонимании, основанном на искреннем исповедании Православия, не было места пустотам, лакунам, которые, как полагал старец, немедленно заполняет сатана. Как стойко охранял архимандрит подступы к своей душе, обходя внутренним каждением сокровищницы духа, которые он копил, чтобы щедрой рукой дарителя возвращать тем, кто убог, слаб телом и духом, кого бес попутал… Вспомнив об этом «несвятом святом», как сказал об отце Иоанне (Крестьянкине) митрополит Тихон (Шевкунов), я пришёл к выводу, что ментальное и священное со-присутствуют. Им не требуется демаркация,  буферная зона. И если Христос входил в души апостолов через притчи, - а что это, как ни пересказ фильмов, снимаемых ангелами, - не следует ли и мне поискать следы Вседержителя в разуме, в уме, в воображаемом? Царство Небесное внутри нас. Но в какую дверь ломиться? И откроют ли? А, если откроют, то – кто? Я решил, что если как следует поскрестись по сусекам, что-то да наберётся. Я был так горд, что сам додумался до такой простой мысли, что ходил с высокоподнятым носом по вагону трамвая. Но, облазав окрестности внутри себя, изгваздавшись, я не обнаружил никакого Чертога. Я был обескуражен. Я надеялся на соучастие высших сил, но получил от ворот поворот. Выйдя из трамвайного парка, я увидел над собой свинцовые тучи. Шквалистый ветер разметал сгустившийся мрак, а в прореху, зияющую синевой, устремились столпы света, - косые лучи закатного солнца Достоевского, послегрозовые зарницы Рембрандта. Ударил ливень. Я вымок до нитки. А, утерев лицо от дождевых капель, продышавшись полной грудью, поймал себя нам мысли, что всё это глупости: выступать в роли дознавателя, ищущего следы подозреваемого. Но Царство Небесное и в самом деле находится в каждом из нас. И что такое мысль - как не подворье мира Горнего. А во тьме мы скитаемся по той причине, что Царство Света укутано грехом. Сорвём мешковину – и обнаружится пропажа)))

В молодости, став режиссёром, я щурился от слепящего света фотовспышек, когда робко плёлся по красной ковровой дорожке Канна, где моя короткометражка о детских годах Гитлера должна была вытащить меня из нищеты. Позже, упав на «дно», я морщился от ядовитых поцелуев ламп, начинённых ртутью. Но свет – та благодатная материя, к которой всегда удобно апеллировать. Поэтому, избрав в качестве доказательства бытия Бога слабый онтологический аргумент, я беру кино в союзники, поскольку к свету, как источнику чистоты, одинаково благоволят и Всевидящее Око и линза кинообъектива. 

Каков же, наконец, мой антологический аргумент? Взглянем на съёмочную площадку. Что мы видим? Горстка людей, сгрудилась у камеры, обставленной световыми приборами: художник декорирует пейзаж, режиссёр разводит мизансцену с актёрами, оператор репетирует с объективом, переводя фокус то с одного героя, то на другого. Но есть и незримый Автор, - этот «топчется» где-то рядом, отбрасывая тень «присутствия» в кадр. Что же такое кино, как не метафизика. В кадре (психология) - то, что ограничено кадровым окном, рамкой познания. За кадром (онтология) - то, что Кант называл «вещью в себе», о присутствии чего мы догадываемся  по «тени», отброшенной в кадр и запечатлённой на плёнку. Таким образом, Бог-кинематографист («Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме» Ин. 8:12) и есть тот источник Света. Препятствуют же ему тварь и грех, - именно эти двое загораживают собой Создателя. Их тени мы и видим на плёнке. Они источник тьмы, которая вместе со светом образуют «свето-тень» - наличное бытие. Всё перечисленное: и мир, который режиссёр поместил перед объективом, и то, что запечатлено, и Творец, и Свет, бомбардирующий атомы серебра на плёночном ландрине (сознание, воображаемое), - всё это, повторюсь, и доказывает неверифицируемое: Аз есмь!

Итог: Бог - то, более чего нельзя помыслить, однако, поскольку сущее (то, что за кадром) куда выше по рангу существующего только в уме (фильм, как идеальная проекция сущего), а Бог, как совершеннейшее существо, включает в себя как сущее, так и мышление о сущем, то Бог существует.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Теодицея

Некоторые ставят Богу в вину существование в мире зла, упрекая Создателя в бессилии, соглядатайстве или сделке с дiаволом. Другие, набросив на плечи адвокатские мантии, ходатайствуют перед здравым смыслом о рассмотрении доказательств в пользу невиновности Мироустроителя. В 1710 году в трактате «Опыты теодицеи о благости божией, свободе человека и первопричине зла» Лейбниц вводит термин теодицея («оправдание Бога»), образовав его от древнегреческих слов ὁ θεός (theos) – бог, и ἡ δίκη (dikē) – суд, право, справедливость, судебное решение, вердикт. Попытки прижучить богов предпринимались уже в Античной Греции, где наличие пантеона позволяло богам прятаться за коллективную безответственность, - чтобы избежать персональной, - или на худой конец кивать на высокое начальство, как на последнюю инстанцию, ответственную за ареопаг (см. диалог Лукиана «Зевс уличаемый»). И только в теизме Всеблагому, Справедливому и Всемилостивейшему Богу вручают повестку в суд, аргументируя тем, что, как Абсолют, он ответственен за изъяны творения: зло, страдания безвинных, боль, которые допускает по неведению, злому умыслу, безразличию или из благих побуждений. Таким образом, рациональность требует от Бога ответа за зло, бессмысленные мучения и смерти детей; иррациональность, напротив, видит в страдании, зле и грехе ступени, по которым искренняя любовь к Богу, беззаветная вера в Промысел, превозмогая сомнения, восходят к воротам Рая. Sola fide «Только верою» так назвал свою неопубликованную рукопись Лев Шестов. Но все попытки апологетики, как рационалистической практики судебной защиты Бога, несостоятельны и бесполезны. Все ссылки на воспитательную функцию страдания, уроки грешникам, которые, испытав мучения, должны преисполниться мудрости (Притчи 3:11-12; Иеремия 18:1-10; Лук.15:16-22; Евр.2:10, 5:8-9, 12:5-11); все оправдания молчания Бога, когда праведные страдают, а грешные веселятся, – испытанием веры в то, что Господь устранит зло (Евр. 10:32-39); все указания на любовь Всевышнего, позволившей Иову мучиться, чтобы «подсластить пилюлю» будущей чудесной встречей с Творцом (Иов,42:5), - все эти доводы рассудка, одним словом, не находят отклика в душе Ивана Карамазова, который жестом отчаяния возвращал билет Богу, не желая входить в Царство Небесное ценой слезинки хотя бы одного ребёнка.

Аватар пользователя Юрий Кузин

О свободе воли...

Полнота включает в себя, как актуальные, так потенциальные аспекты. Зло потенциально присутствует в универсуме, что избавляет полноту от ущербности, недостачи, недокомплекта.  Зло – потенция, атрибут полноты. А поскольку совершенство немыслимо без избыточности со всеми, свёрнутыми в ней потенциями, зло конституирует полноту негативно, как благо - позитивно. Зло изначально не актуально, как принцип, а эксплицируется как атрибут свободы, которая является залогом избыточности и неисчерпаемости сущего. Бог не обнуляет зло не потому, что слаб, порочен или обуреваем педагогической миссией, - зло в его онтологии тот каркас, обмазав который глиной, получим форму для колокольной меди. Зло – антитеза Благу, свето-тень, моделирующая предметы, явления, придающая объём понятиям.  Для субъекта, зло  - это «лаги» времени, отмечающие точками на бесконечной прямой этапы духовного роста, самосовершенствования. Зло форматирует душу на роды, ступени, по которым, отрекаясь от нечистого, человек восходит к Отцу Небесному. Скажут: Бог не Всеблаг и не Всесилен, раз не может выковырнуть порченный изюм из булки. Но, спросим в ответ: а разве не Всемилостивейший Творец создал лучший из миров? Полнота обосновывает безукоризненность творения, но поскольку, без перцепции зла полнота не пребывает в себе, то зло становится атрибутом Блага, но лишь как чистая негативность. Таким образом, зло, как потенция, будучи извлечено из полноты, становится подлинной негативностью. Но поскольку без зла нет полноты (континуума всех вероятных событий), а бесконечное число потенций, есть атрибут Абсолюта, то Бог, как Совершенство, Всеблаг, и наличие зла в мире не роняет его в Собственных Глазах. Почему? Да потому, что, даровав твари свободу поступать по совести, Господь не стал умывать руки, а взял на Себя всю ответственность за поступки человека, предвидя злоупотребления, дарованной Им свободой. Бог сгорает от стыда за тварь, но не ставит человеческую мысль в угол, не снимает отцовский ремень, когда своевольница крушит кабинет, таскает из школы двойки, заводит сомнительные знакомства. Долготерпение Отца часто  истолковывается как Его слабость, нерешительность, попустительство, что несправедливо. Здесь уместно затронуть проблему фатализма и свободы воли. Если Бог Всезнающ, т.е. заранее осведомлён о будущих грехах, может ли человек считаться вольноотпущенником, а сам Создатель, притворно прячась за кулисой - оставаться Всеблагим? Разве Всеведение не связывает по рукам и ногам, вынуждая Проведение совать нос в чужие дела, собирать сплетни, рыться в грязном белье? Грош цена человеческой свободе при таком полицейском режиме, где прослушивают телефоны, ставят жучки, наводят справки. Как Господь решает эту дилемму (греч. δί-λημμα двойная лемма)? Он закрывает глаза, залепляет уши, вежливо откланивается, чтобы позволить человеку поступать по совести. Бог ограничивает себя, чтобы свобода воли не превращалась в фикцию. Это само-умаление лишь возвышает Творца и пронизано духом милосердия. Божественная, по сути, логика этого нравственного поступка не укладывается в силлогистику, которой оперирует человеческий разум.

Аватар пользователя ЮМ

Ну, если "доказательства существования бога", как вы сами пишите, есть "спекуляции", то о чём говорить?. Если единство мира состоит в его материальности, то существование материального Бога на масштаб Вселенной невозможно. Бог, это произвол воли (что хочу, то и ворочу), а этого во Вселенной не наблюдается. Бог, уже даже в религии перерос в "высший разум", а это уже эволюция в теологии, отход от начальных представлений о боге (раньше он на облачке сидел свесив ножки)... В общем, религия, как и идеализм - хрень... 

Аватар пользователя Толя

...то Бог существует.

Что это Вам дает?

Аватар пользователя Icepprosaiest

Любая информация в мире может быть использована каким-либо образом. В крайнем случае человек, который на 100% доказал существование или отсутствие бога может хотя бы гордиться этим. +мораль, +чсв и прочее. К тому же это помогает держать мозг в тонусе. 
Вообще странны заявления о практической бесполезности чего-то.

Аватар пользователя Юрий Кузин

 

рий Кузин, 10 Июнь, 2019 - 08:57

...то Бог существует.

Что это Вам дает?

Во-первых, я не знаю - существует Бог или  - нет... Считаю этот вопрос предметом откровения, религиозной веры, наконец. Вера говорит - да... Во-вторых, что добавляет ваш скепсис к пониманию свободы воли? Да  - ничего)))

Таким образом, Господь наделяет бытие свободой, а вот нечистый - никогда. В противовес Богу, чёрт не умаляется перед человеком, чтобы дать фору его духовным силам. А если и действует, то лишь из-под тишка (из-под тишины, спокойствия), притворно заискивая, виляя хвостом, укладываясь у ног, требуя почесать загривок. Всё это игры, в которые играют люди. В действительности же Падший ангел горд, надменен, за что и был посрамлён и изгнан из Рая. В чём же, спросят, вина Иуды, предавшего Христа? Разве поцелуй его не был предопределён, предсказан пророками, а сам апостол не стал жертвой козней, заговора Сатаны? Увы, Иуда сам посеял в себе зло, зачерпнув семян из потенции бытия, которое, как подлинная полнота, позволяет осуществиться любой инвариантности, если поступит непосредственный запрос, твёрдое желание приобщиться ко злу, - со всей экзистенциальной прямотой, с пониманием моральной ответственности за свой выбор, за поступок, совершённый мыслью. И Иуда, будучи вменяем и дееспособен, как субъект свободы, истребовал рассаду зла, получил, а дiавол взрыхлил, унавозил почву, посадил, пожал, обмолотил, замешал тесто и испёк бесовской кулич.

 

Аватар пользователя Толя

Юрий Кузин, 16 Июнь, 2019 - 22:10, ссылка

...то Бог существует.

Что это Вам дает?

...что добавляет ваш скепсис к пониманию свободы воли? Да  - ничего)))

Скепсиса не было.

Аватар пользователя Алла

Юрий Кузин, 16 Июнь, 2019 - 22:10, ссылка

Если Бог "наделяет" нас свободой выбора, тогда на хрена нужен Закон божий?
Там где есть "свобода" воли, там нет запретов, т.е. НЕТ Закона.
Да и вообще, для нас всегда Свобода находилась и находится за пределами Запретов.
И получается, что там, где нет запретов, - там нет ни семьи, ни общества, ни государства.
А борьба за Свободу, в конечном счете, сводится к борьбе против Бога.

Аватар пользователя Дилетант

Алла, 18 Июнь, 2019 - 05:25, ссылка
Там где есть "свобода" воли, там нет запретов, т.е. НЕТ Закона.

Интересно.
А "свобода" воли может быть рассмотрена как "закон"? 
Можно ли сказать, что свобода воли что-то запрещает? 

Аватар пользователя Юрий Кузин

Интересно.
А "свобода" воли может быть рассмотрена как "закон"? 
Можно ли сказать, что свобода воли что-то запрещает? 

           Свобода воли означает инвариантность нравственного выбора, но не его отсутствие. Согласно этому принципу, отсиживаться - уже поступать аморально. Таким образом, невозможно избежать применения этого закона, - быть свободным от обязательств)))

Аватар пользователя Толя

Юрий Кузин, 18 Июнь, 2019 - 07:42, ссылка

Свобода воли означает...

Выбор делает ум, который всегда в обстоятельствах. Вне обстоятельств ум в принципе быть не может. Поэтому любой выбор, даже тот, который кажется свободным, обусловлен обстоятельствами и потому "несвободен".

Аватар пользователя Icepprosaiest

Я не знаю че вы так паритесь. Вам просто нужно доказать, что мир исходя из своих же логических законов впадает в парадокс и поэтому не может существовать таким, какой он есть сейчас. После чего сюда уже можно пытаться ввинтить бога.
Все остальные аргументы будут смотреться слабо.

Аватар пользователя Алла

Единственное "доказательство" бытия Бога и которое не опровергнуто Наукой - это сама Жизнь.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Вы, очевидно, хотели сказать, что жизнь не тривиальное событие))) Увы, согласно "принципу изобилия" Лавджоя (Plenitude principle), "никакая подлинная потенция бытия не может оставаться не исполнившейся", - т.е. существующий мир подлинно актуален, прошёл кастинг внутри этой самой потенции, которая и вынесла сущее на гребень волны, как действительно необходимый универсум, мультиверс, мегаверс, омниверс)))

Аватар пользователя Алла

Навряд ли все потенции бытия могут стать исчерпанными.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Навряд ли все потенции бытия могут стать исчерпанными.

         Увы, согласно квантовой механике, при размерах частиц меньше 0.1 микрона, - речь о микромирах, -  события (включая и такие как тривиальное столкновение двух атомов) слабо различимы и сводятся к "0"... Это означает, что вселенная ограничена в числе таких событий числом 10 в степени 10 x150… Следовательно, потенции исчерпаемы, а полнота - принцип изобилия Лавджоя, многомирие Эверетта - фикция))) 

Аватар пользователя Дилетант

Юрий Кузин, 18 Июнь, 2019 - 07:44, ссылка
многомирие Эверетта

Про Эверетта не знаю.
Но знаю про возможность выбора: выйдя из дома, я могу пойти направо, а могу пойти налево. В обоих случаях немного изменю свою карму, которая была, если бы я не вышел из дома.

Однако, к "реальности".
Имеется один ("первый") мир вещей - неодушевлённых предметов и тот же мир "людей" - одушевлённых предметов.

Второй мир - это "отражение" первого мира в "снятых" с него формах.
Эти снятые формы находятся в "сферах мышления", где видоизменяются и поступают обратно в "первый" мир, изменяя его формы, формы его вещей, неодушевлённых и одушевлённых предметов. 
Эти сферы мышления, (мышления условно), принадлежат и неодушевлённым предметам - логическим машинам.

Третий мир - это "очувствлённый" мир форм мышления, которые (формы) сами-по-себе без-чувственны. 
Третий мир - это очувствлённый второй мир, мир ощущений.
В третьем мире создаются сущности.

Четвёртый мир - это мир Чувств. Трансцендентный мир, из которого Чувства каким-то чудесным образом вызывают в нас ощущения от форм вещного мира, которые п(р)оявились от действия вещей из вещного мира.

Одномоментное действие вещи в вещном, действительном, действующем, мире вызывает ощущение, которое мы признаём за момент бытия, за "действительность", за "ощущение реальности".
Бывает и ощущение НЕ реальности происходящего.

Если есть четвёртый мир Чувств (он НЕ "есть", но в предположении), то должен быть и "пятый" мир - мир, откуда взялась "вещность" первого, действительного, действующего мира.
Однако, его неудобно называть "пятым миром", поскольку он не над Чувственным миром, а ПОД действительным, первым миром.
А потому удобнее назвать его Нулевым миром.
Конечно, эта нумерация условна, потому что исходит от "первичности действия", а не от первичности Начала (первичности Генезиса, Первичности Бытия).

Нулевой мир - это мир Субстанции, из которой движением образуются вещи действительного (первого) мира.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Удивительно, - вместо того, чтобы обсуждать "моё", вы излагаете "своё". Теряюсь)))

Аватар пользователя Дилетант

Юрий Кузин, 18 Июнь, 2019 - 20:15, ссылка

Удивительно, - вместо того, чтобы обсуждать "моё", вы излагаете "своё". Теряюсь)))

Я тоже теряюсь))). Как связаны миры Эверетта с темой "Доказательства бытия Бога"?

Название уж интригующее: спорим о том есть Бог или нет, а доказываем уже его Бытие. 

Как думаете, с помощью логики машины можно доказать "есть Бог или нет"?

Ладно, задачка попроще: можно ли с помощью логики доказать, что есть источник питания этой логики? 18 Июнь, 2019 - 22:30

PS. Если считаем, что Бог не очевиден, то логика без питания, вполне очевидно, не работает.
Или Бог вполне очевиден, а логика без питания, не очевидно, работает?

Аватар пользователя Юрий Кузин

Почему к Богу следует обращаться на «Ты»

Идя на Вы, говори Ты. Этот принцип прост. И Бог, услышав наш лепет, принимает его с лёгким сердцем, видя, что человек - безумствующий, юродствующий, богохульствующий в глазах прочих, - прям и открыт, а главное не желает подобострастничать, верноподданнически расшаркиваться или, потупившись, хмуро отмалчиваться в углу (катафатическое и апофатическое богословие). Дискурс обращения, петиции, челобитной, жалобы, напоминает категориальную «Лестницу Иакова». Ступенями её служат пропозиции, референции, экспликатуры, инференции, импликатуры, релевантности, пресуппозиции; а поручнями, на которые опираются все коммуникативные стратегии - фреймы, сценарии, ситуационные модели и когнитивные стили. Всё это многоцветье речи Бог пропускает мимо ушей. Создатель равнодушен к плетению словес, отдаёт должное лишь трепету в словах, проделавших тернистый путь из легких к связкам, чтобы отскакивать от лужёных глоток горстями замусоленных медяков. Живая стихийная интонация, затесавшаяся между просторечьем, благоглупостями и робкой саморефлексией, вдруг нечаянно прорезавшаяся как молочный зуб, впечатляет Бога куда сильнее, чем изысканный нарратив. Сбивчивому, спотыкающемуся о себя, слогу, если в нём живо теплится огонь веры, Бог благоволит. Речевые же ухищрения оставляют Его равнодушным, а ворох аллегорий, гипербол, каламбуров, литот, метафор, метонимий и оксюморонов, обрушивающихся на его голову, могут даже вызвать вспышку гнева. Бог великолепен в роли слепо-глухого. Не пытайтесь достучаться до Него, когда ходатаи заискивают, лгут, валяются в ногах, требуют снисхождения, грозятся судебными исками, льстят, рубят правду с плеча. И чем богаче, красочнее, пышнее слог, чем громче спичи, чем церемоннее вопрошание, тем крепче Его дрёма, некоторыми принимаемая за летаргию. Но Бог бодр, деятелен и чуток. И порой монах, принявший схиму, полуграмотная старуха, поставившая на ноги чужих сорванцов сирот,  ветреник, вдруг застывший посреди улицы от предчувствия в себе Царствия Небесного, - самые неприкаянные и горемычные, занявшиеся пламенем веры, достигают божественного слуха одним только придыханием. Их речь безыскусна и груба. Но Богу люб, скрытый в ней посыл.  Ему важно не что ты говоришь, а как, - и разве все занозы, которые сажает ум, изгваздавшись на тропе к Чертогу, расчищая бурелом, сбивая в кровь пальцы, не являются пропозициями, чистыми идеями, самим-себя-полагающим-сущим? Являются. Вне всяких сомнений.

Аватар пользователя Дилетант

Юрий Кузин, 19 Июнь, 2019 - 01:28, ссылка

Почему к Богу следует обращаться на «Ты»

Идя на Вы, говори Ты. Этот принцип прост. И Бог, услышав наш лепет, принимает его с лёгким сердцем, видя, что человек - безумствующий, юродствующий, богохульствующий в глазах прочих, - прям и открыт, ...

Всё, что далее наговорили, умещается в постулате: "подобное измеряется (познаётся) подобным". Оно же т.н. "закон тождества".
Так, движение измеряется движением, а не "снимками" с движущегося предмета. 

Аватар пользователя Юрий Кузин

Творец, повторюсь, принимает без нарратива, не отдавая предпочтение ни комплементам, ни речевой инкогерентности (спутанности), ни обсценной лексике. Ему важно не что ты говоришь, а как, - и разве все занозы, которые сажает ум, изгваздавшись на тропе к Чертогу, расчищая бурелом, сбивая в кровь пальцы, не являются истинными пропозициями, чистыми идеями, самим-себя-полагающим-сущим?

Аватар пользователя Толя

Юрий Кузин, 19 Июнь, 2019 - 10:27, ссылка

Творец, повторюсь, принимает без нарратива, не отдавая предпочтение ни комплементам, ни речевой инкогерентности (спутанности), ни обсценной лексике. Ему важно не что ты говоришь, а как...

Это Он Вам рассказал при совместном чаепитии? ))

Аватар пользователя Юрий Кузин

Подавали кофе)))

Аватар пользователя Толя

Подавали кофе)))

"...в общем, ушел от ответа". )

Аватар пользователя Юрий Кузин

Но сомнения гложут. Стоит ли уподобляться тем, пусть и великим умам, которые, посчитав, что Творец - субъект с бесконечным числом предикатов -  ударялись в подсчёты, клали на зуб крепкий орешек, надеясь распробовать его ядрышко? Ни получится ли, что оба доказательства ложны? Судите сами.

Если Бог есть, - т.е. доказан, - то вся полнота человеческого бытия, все инварианты, все потенции сущего исчерпываются натуральным числом «1».

Если Бога нет, - т.е. не доказан, - то зло, обретя онтологический статус, становится и сущим и бытием. Это значит, что исчерпав «в себе» и собой все потенции, будучи одной из которых, зло унизительно исполняло обязанности мальчика на побегушках, отныне оно развяжет себе руки. Как это понимать? Согласно квантовой механике, к примеру, при размерах частиц меньше 0.1 микрона, события (включая и такие тривиальные как столкновение двух атомов) слабо различимы и маловероятны...Отсюда делается вывод о конечности вселенной, всё число событий которой, как имевших место, так и ожидаемых, укладывается число 10 в степени 10 x150. Как только прозвучат последние надгробные речи над бытием, а припозднившееся нейтрино последний раз озарит вспышкой сгустившийся метафизический мрак, наступит коллапс («Мене, текел, фарес», «…исчислил Бог царство твое и положил конец ему…», Дан. 5:26-28). Таким образом, упования на беспредельность всех возможных миров безосновательны, и, как плод разгорячённого воображения, порождают дурную бесконечность Гегеля (нем. die Schlecht-Unendliche).

Полнота, как атрибут Совершенства, не достижима. И если в первом случае, где Бог существует, бытие ущербно, исчерпывает себя в силу предела, который устанавливает Творец, исключив инварианты; то во втором, при котором ни Бога, ни дiавола нет в природе, зло персонифицируется в самом сущем, становится онтологическим принципом «в себе». В этом случае полнота, поражённая червоточиной, становится чистой негативностью в силу принципа Ивана Карамазова (отказа от счастья, купленного ценою слезинки хотя бы одного ребёнка). Суть принципа сводится к посылке, в силу которой: если есть основание полагать, что хотя бы в одной точке мира А зло свило гнездо и даже вывело птенцов, а без А принцип изобилия Лавджоя и многомирие Эверетта не реализуемы, то следует применять бритву Оккама, поскольку, рекрутируя зло из потенции, сущее становится ущербным в момент актуализации зла, которое, став подлинной, а не мнимой, достоверностью себя, само превращает бытие в потенцию, в фикцию, в предмет аннигиляции. Отсюда, принцип полноты противоречит сам себе, что нонсенс.  

Оба ограничителя застают мысль врасплох, превращая доказывание Бога в методологическую, экзистенциальную и онтологическую проблему. Хотим мы того или нет, но вопрос о достоверности Создателя, пределах, обнаруживающихся на пути к ортодоксии, возвращает нас к критике разума, к Канту. Существование человека, ввиду ущербности обеих альтернатив, возможно лишь как бытие «при смерти». Обстоятельство это накладывает на мысль особые обязательства – изыскивать основание для такого положения дел, при котором самополагание целиком конституировалось бы субъектом, а не каузативным детерминизмом трёхсот физических констант. Понимая всю ответственность, мысль поворачивает глаза зрачками внутрь, чтобы, взяв ланцет, разрезать себя «вдоль» и «поперёк». Дело мысли, таким образом, состоит в скаутской одержимости, с какой ей предстоит разбивать биваки на всех просёлочных дорогах (Хайдеггер). Речь идёт о топологии, картографии, географии бытия при истине, что и понятно, - путь к истине, рядом с истиной, внутри истины, призван преодолеть амбивалентность. И услуги, которые мысль оказывает бытию в пути следования (а истине не привыкать к жизни на чемоданах), потребуют от мысли навыков шерпы (если искать беглянку придётся на горных склонах), умения нырять с аквалангом (если Ундине вздумается исследовать остов затонувшего корабля). Словом, удел мысли, застигшей себя безосновательной, бездомной и безродной – торить путь внутри себя. Здесь её неприкаянность и бесприютность, наконец, обретут стол и кров -  ведь, беззаветно служа истине, мысль, сама того не желая, становится её  местопребыванием и местоблюстителем в одном лице.

Аватар пользователя Толя

Если Бог есть...

Если Бога нет...

Есть то, что есть. Прочее - концепции и домыслы.

...беззаветно служа истине, мысль, сама того не желая, становится её  местопребыванием и местоблюстителем в одном лице.

Истина - за пределами мыслей.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Воображаемое – то, что предшествовало Творению

Но как возможно творение из ничего? Невозможное («то, что ещё не произошло, не будет иметь возможности произойти» Аристотель «Метафизика») - есть предмет воображения, а его результат – воображаемое. Но что питает воображаемое, что является существенным его сущности? Реальность (эмпирика) интересна воображаемому лишь как один из предметов представления. В воображаемом нет ни гравитационной постоянной g, ни постоянной Планка h, ни скорости света c, ни прочих фундаментальных физических констант. Воображаемое структурировано идеальным, эйдетическим, идеативным, есть форма присутствия всех модальностей в Уме. И этот Божественный разум выступает -  по отношению к речевому шуму в себе (потенции) - в роли  Каузатива (от лат. causa, «причина», англ. causative «причинный»), т.е. такого типа языковой организации, при котором происходит взрыв актантной деривации, что приводит к добавлению к исходной ситуации участника с ролью Агенса (и/или причины). Бог, как нечленораздельная речь, форматирует Себя прежде, чем перевоплотиться в СЛОВА. Воображаемое, таким образом, становится вотчиной слова, объектом познания и субъектом познавания в одном лице. Воображаемое растреноживает мысль/мышление, расширяя пределы, которые установлены этим объектам. Воображаемое делится на внутреннее полагание себя, - то, что Карл Ясперс называл Verstehen (нем.гл. понимать, понять, знать, усвоить, осмыслить, сознавать, сообразить), вкладывая в термин - внутреннее сознание собственной умственной активности, самоотчёт обо всех ментальных актах, внутреннюю каузативность/причинность сознания; и внешнее полагание себя, - то, что Карл Ясперс называл Erklären (нем.гл. пояснять, разъяснять, истолковывать, пояснить примером), имея в виду внешнюю каузативность/причинность, которая раскрывается объяснением, внешней демонстрацией. Бог, таким образом, творит, чтобы объясниться, поведать о внутреннем, о творческом порыве, ищущем выход вовне. Творение - это самореализация. Перевод идеального - в сущее, внутреннего - в форму, идеи - в субстрат. Творя Мир, Бог редактирует своё внутреннее полагание Себя, редуцирует форму и содержание актов так, чтобы вывести из небытия сущность Langue, оставив за скобками неупорядоченное, сомнительное, непродуманное Parole. Это вовсе не означает, что Бог – несовершенен, подвержен сомнениям, заставляющим Его богоборствовать с Собой. Создателя обуревает идея триединства: Теоса, Космоса и Антропоса. Бог не почивает, что Ему приписывают, и продолжает эксперименты в Себе, как источнике речи, которая, будучи вечной, неизменной, абсолютно ясной константой, в тоже время является частью Его великой порождающей грамматики (англ. generative grammar), из которой вытанцовываются и сущее и мысль.   

Аватар пользователя Толя

Юрий Кузин, 21 Июнь, 2019 - 12:42, ссылка

Создателя обуревает идея триединства...

В кофе всё-таки незаметно что-то подлили. )

Аватар пользователя Юрий Кузин

Почитайте Ветхий Завет, - Господь и свирепствует, и милует, и любуется, кипит в ярости... вся гамма эмоций. А Вы его представляете засушенным профессором, бубнящим прописные истины? 

Аватар пользователя Толя

Почитайте Ветхий Завет, - Господь и свирепствует, и милует, и любуется, кипит в ярости... вся гамма эмоций.

Из Нового Завета: "Бога никто никогда не видел".

Кто свирепствовал и пр.?

А Вы его представляете засушенным профессором, бубнящим прописные истины? 

Никак не представляю.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Слабое теистическое.

Думая о доказательстве бытия Бога с позиции откровения, трудно не поймать себя на том, что опыт самочувствия, самосозерцания, зыбок, недостоверен, а в аспекте религиозной прагматики, онтологии, лингвистики, психологии, феноменологии – представляет, вероятнее всего, неудобоваримый дискурс. Ясно, что даже для того, чтобы повествовать о Боге, - о свидетельстве речь не идёт, - нужно: а) знать грамматику, лексику, коммуникативные стратегии и когнитивные стили, которыми приемлемо изъясняться о Чинах (при этом, разумеется, речь наша не должна быть калькой с традиции вопрошания, заискивания или юродства, которыми тварь, желая подстелить соломку, снабжает тексты булл, бреве, моту проприо, энциклик, апостольских писем (epistolae apostolicae), синодальных обращений); б) стать малым Логосом, удалив из себя всё аполлоническое и дионисийское; в) иметь религиозный опыт умной молитвы, умного делания, нестяжательства, виде́ний, которые, однако, следует поставить под суровый контроль духовника, дабы избежать прелести, соблазна, искушения, грехопадения. И это только «скорая помощь», которой следует воспользоваться своевольнице-мысли, затеявшей опасное предприятие. Молчу об этике, эстетике, педагогике, психотерапии, которыми ум, вознамерившийся пройтись по верхам теологии, должен прежде угостить себя, взяв пучок свежих роз, отряхнув пахучие лепестки, замочив стебли в соляном растворе, чтобы - упругие, податливые, ощеренные десятком акульих зубов, - розги эти чудесным образом оказались той спасительной рукой, что выхватит из мутных вод Стикса незадачливого пловца.

P.S. Восстановите, пожалуйста, свой комментарий...

Аватар пользователя Толя

Слабое теистическое.

Сильное теистическое - ...?

Аватар пользователя Юрий Кузин

Пробуйте)))

Аватар пользователя Толя

Юрий Кузин, 22 Июнь, 2019 - 22:53, ссылка

Пробуйте)))

Вы повествовали про "Слабое теистическое" и, тем самым, подали надежду посвятить и в "Сильное теистическое". Очевидно, еще не готовы.

Будем ждать. )

Аватар пользователя Дилетант

Кофе в "Глобусе" - на вкус,
Вкус другой в "Ашане"
Только дома не такой...
...может больше клали?

Аватар пользователя Vadim Sakovich

Обращаюсь к вам как к лицу в богопознании познавшему толк от представителя диаспоры, не имеющей ответа на самые детские вопросы. Один из таких вопросов относится к проблеме предшествующей теме о доказательстве существования бога.

Итак, вопрос простецкий. Что является корректным - а) просьба доказать существование чего-либо (в данном случае - бога); или наоборот - б) просьба доказать не существование "чего-либо" (в данном случае тоже бога)?

Обратите внимание на "чего-либо" в кавычках в случае б). Потому что, если говорится о чём-либо, то уже этим самым утверждается существование этого чего-либо, и тогда речь должна идти уже о виде существования (наяву, или только на письме, или только в уме, а при недостатке оного можно сказать просто - в голове... читай - в башке).

Можно начать с упрощённого задания на дом: правильно ли требовать, чтобы доказывали существование русалки, или надо доказывать, что русалок не существует? [Прошу не воспринимать русалок как намёк на русскость, в смысле, того, чем озабочены их головы - русалок и русских.]

 

Аватар пользователя Юрий Кузин

Спасибо за обстоятельный подход. Я уже писал, что доказывание - пустое. Бог территория откровения, презумпций, а не тема для диссертаций)))  По этой причине все "мои" доказательства "слабые". Есть посильнее в книге переведённой К.В.Карповым "Бог, разум и теистические доказательства" Стивена Т. Дэвиса. М., Наука. Восточная литература. 1916. Я же, как Вы заметили, пытаюсь лишь осаживать ум, - излишне резвого скакуна, застоявшегося в деннике. Следует редуцировать религиозный опыт, - т.е. интуицию, - как форматируют жёсткий диск. Ведь дело мысли, таким образом, состоит в скаутской одержимости, с какой ей предстоит разбивать биваки на всех просёлочных дорогах (Хайдеггер). Речь идёт о топологии, картографии, географии бытия при истине, что и понятно, - путь к истине, рядом с истиной, внутри истины, призван преодолеть амбивалентность. Т.е. прежде, чем задаваться вопросом, следует сделать что-то с самим "вопрошанием". Просьба же доказать что-либо уже не предполагает, что - Бога. Поскольку "доказывание" существование Творца строится на допущении, что дело нашего разума - работа над ошибками, а вовсе не сование носа во все щели))) Задавая вопрос о Создателе, мы лукавим, заранее зная о провале. Поэтому Кант и отверг все попытки Аквината и Ансельма, а Швейцер, бросив карьеру успешного органиста и богослова, выучился на врача и отправился в Ламбарене лечить негров, - т.е. предъявил миру собственный путь доказывания: благоговея перед жизнью как "делом Его рук")))

Аватар пользователя Юрий Кузин

Теодицея 2 

Некоторые ставят Богу в вину существование в мире зла, упрекая Создателя в бессилии, соглядатайстве или сделке с дiаволом. Другие, набросив на плечи адвокатские мантии, ходатайствуют перед здравым смыслом о рассмотрении доказательств в пользу невиновности Мироустроителя. В 1710 году в трактате «Опыты теодицеи о благости божией, свободе человека и первопричине зла» Лейбниц вводит термин теодицея («оправдание Бога»), образовав его от древнегреческих слов ὁ θεός (theos) – бог, и ἡ δίκη (dikē) – суд, справедливость, судебное решение. Попытки усадить богов на скамью подсудимых предпринимались ещё в Античной Греции (см. диалог Лукиана «Зевс уличаемый»). И только в теизме Всеблагому, Справедливому и Всемилостивейшему Богу вручают повестку в суд, аргументируя тем, что, как Абсолют, Господь ответственен за изъяны творения: за зло, за страдания безвинных, за боль, которые Он допускает - по неведению, злому умыслу, безразличию или из благих побуждений. Таким образом, рацио требует прижучить Творца за зло, бессмысленные мучения и смерти детей; иррациональность же, напротив, видит в бедах и напастях ступени, по которым искренняя и преданная вера в Отца Небесного, превозмогая сомнения, восходит по «Лестнице Иакова». Говоря о природе порока, не стоит забывать, что зло, как негация, как чистое отрицание – есть слабый аргумент, не проясняющий существа дела. Язва (воплощённая, исполненная лютости и гнева) в онтологическом плане - ничто, поскольку, как частный случай несовершенства (particular), не отвечает за общий (general), укоренённый в бытии изъян. Аргументы против зла (ущербность отпавшей твари, злоупотребившей свободой), всего лишь локутивные акты (locutionari act), не поднимающиеся выше речепроизводства, как такового (saying that P), в то время как дискурс о дiaволе требует иллокутивных актов (illocutionary act). Только строгая дисциплина ума, полагающего себя Абсолютной чистой идеей, извлекающей из интенции о зле сокровенный, потаённый смысл (communicative intention), только когезия и когерентность (связность, единство, соподчинённость, иерархия) коммуникации о древнем мороке, позволит произвести ясное усмотрение порождающих зло причин. Здесь условием истинности высказывания (truth conditions) становится предельное основание, став на которое, зло способно оглянуться во гневе. Зачитайте ему права на свободную волю, и, одумавшись, зло, возможно, поступит по совести, - а в том, что голос (не от мира сего!) звучит даже в сердцах самых падших духов, нет сомнения. Здесь теодицея уже не пропозиция, а пресуппозиция. И только возвысившись, дискурс о зле увлекает разум в преисподнюю, - туда, где семена зла, посеянные щедрой рукой ангела Господня, дают всходы, а плевелы и сорная трава, выбранные бесом из горстки семян райских цветов, сжигаются нечистым на кострах амбиций. А, став со-работником Господа, зло оборачивает глаза зрачками внутрь, чтобы узреть в себе лежбище, токовище непродуманного, непрожитого, отложенного в долгий ящик, того «неподлинного», не собственно «своего» бытия-вот, что отличает всякое истинное знание от досужих домыслов. Зло вправе истребовать у себя существенное своей сущности. Войти, наконец, в собственную мысль, распластанную как после апоплексии, чтобы всецело озаботиться её уделом, но не додумыванием впопыхах, а обстоятельным, с жаром в сердце и любовью пестованием несмышлёныша. Зло, таким образом, должно вскрыть нарыв, гноящуюся рану, всё ещё снабжающую кровоток нечистотами, обнаружить в этом паломничестве к себе – исток: то, что не замутнено, что не разделено на фракции, что дано созерцанию как целокупность, девство, не утраченная плева́, гиме́н (лат. hymen). Зло должно припасть к совоему ключу, к истоку себя, тому местоприбыванию со-бытия с Богом, где всё только завязывается в клубок, где не случилось «отпадание», где всё потенция, всё в будущем, даже если тварь и предъявляет уже злу его послужной список. Дело зла «разговорить» себя, растормошить, разуверить в собственной заброшенности и неприкаянности. И этот фундаментальный поворот к истокам, этот дискурс о покаянии, следует вести, возвышая слог до неконвенциональных речевых импликатур (non-conventional implicatures). Налицо онтологическая дихотомия: зло – это добро, совершившее первый шаг, пусть робкий, едва сознаваемый, в сторону зла, но ещё кутающееся в рубище нестяжательства и отзывчивости; добро – это зло, робко протягивающее руку помощи, но творящая «милость» неуклюже, нелепо, смешно, как кривда, у которой что-то пошло наперекосяк, не заладилось в онтологическом плане. Стремясь, отыскать истоки зла не в падшей твари, знающей себя доподлинно, а в добре, возгордившимся, возликовавшем, а то и просто обленившемся, я снял фильм о детских годах Адольфа Гитлера в австрийском городе Линце («Левша», ВГИК, 1999 г.). В короткометражке этой я рассказал историю первоклассника, красивым, готическим почерком старательно выводящего фамилию Шикльгрубер. Он любим. Он нежен. Но грубость отца, слабость матери, тупость школьного учителя, требующего от родителей переучить левшу на правую руку, - всё зло, одним словом, разрушают детский мир, и в конце концов забинтованная правая рука, - Ади избрал её орудием разрушения отцовского кабинета, - ставит на лицевой стороне тетрадки закорючку: Адольф Гитлер. «Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за святое и пpавое дело» (Григорий Померанц). Таким образом, не перцепции зла, а интуиции добра, претерпевающего метаморфозы, должны послужить обоснованием теодицеи, в которой с Бога навсегда будут сняты наветы. Став вольноотпущенницей, мысль обрела субъектность, которая, чтобы не оказаться «мнимой», должна постоянно испытывать себя на прочность. Каким образом? Sola fide! «Только верою» - так озаглавил свою неопубликованную рукопись Лев Шестов. Но большинство апологетов не возвышаются до философской классики. А ссылки на воспитательную функцию страдания, испытав которые грешники преисполняются мудрости (Притчи 3:11-12; Иеремия 18:1-10; Лук.15:16-22; Евр.2:10, 5:8-9, 12:5-11), не могут оправдать молчащего Бога, равнодушно взирающего на муки безвинных, в то время, как мучители их веселятся. Надежды, что Господь устранит зло (Евр. 10:32-39), не убеждают. Вера тяжкое испытание. Часто, чтобы доказать свою любовь, Господь обрушивает на объект приязни несчастья, чтобы «подсластить пилюлю» будущей чудесной встречей (Иов,42:5). Однако не всем страдальцам по душе божественная педагогика и акмеология. Жестом отчаяния Иван Карамазов возвращает Богу билет в Рай. Нельзя, говорит бунтарь Достоевского, оплачивать удовольствие слезинкой ребёнка. И верно. Трагедия гуманизма лежит в человеческом нежелании распознавать ростки зла там, где оно укоренено прежде бытия, - в чистых идеях, казалось, таких безвинных и бесплотных.

Аватар пользователя Софокл

Если "...доказывание - пустое. (а) Бог территория откровения, презумпций...", то НЕ " Следует редуцировать религиозный опыт, - т.е. интуицию, - как форматируют жёсткий диск...". Когда человек по настоящему знает, что БОГ это жизнь, а не знание, тогда он не будет попусту тратить свою жизнь на пустую болтовню о доказательствах и теодицеях. Знание это результат познания. Человек познает потому, что его бытие не самодостаточно и нуждается в поддержке поступающей из окружающего мира. Суть  познания заключается в превращении окружающего мира в средство поддержания человеком его жизни. Суть и задача определяют  характер познания. Познание должно быть практичным, имеющим деятельностный результат. Собственно говоря, мир в познании отражается не зеркально, а в преобразованном в интересах человеческого существования виде. Кроме того, ориентированное подобным образом познание, превращает свой предмет в механическое отношение объектов, что в структуре знания воплощено в виде понятия и связи понятий - умозаключения. Понимая выше сказанное, мы видим, что познание не пригодно  для цели понимания субъективности, духа, жизни. Что все связанное с источником активности не может быть им адекватно выражено. Яйность, самостность, незаместимость, не могут быть дублированы и смоделированы.

Аватар пользователя Юрий Кузин

Заявив, что я видел ангелов, я не слукавил.

Правда, это были не существа с крыльями, каскадами ниспадающих на плечи золотых волос, выразительными умными глазами, каких предостаточно в религиозной живописи и агиографии. Нет, мои ангелы были вещами вполне прозаическими - монтажными столами, кинокамерами, рулонами плёнки, световыми приборами, линзами кинообъективов)) И весь этот киношный инвентарь жил, светился каким-то невообразимым светом. Разумеется, моя ангелология не имеет ничего общего с видениями Мейстера Экхарта, Якоба Бёме, Иммануила Сведенборга и Григория Паламы. Эта ангелология не традиционная, допустима лишь в концепции множественности миров, в одном из которых, возможно, положение дел именно таково, каким я его описываю. Не стану дразнить ортодоксов и скажу: мои идеи не для классического мира Ньютона. Всё, что я говорю - вымысел. Правда, не могу не отметить, что всё, что не верифицируется - фантазия. К вымыслу, собственно, относится и религиозный опыт, и откровение, и мистика, и оккультизм. Разве, говоря о мире духов, мы не используем модальные глаголы и наречия probably (вероятно), possible (возможный), зная предмет лишь «гадательно», а не «наверняка», на чём настаивает наука? К примеру, Апостол Павел (1Кор 13:12), относя трудности богопознания на счёт несовершенства ума, откладывал встречу с Богом на будущее, о чём в 1-м послание к коринфянам (13:12) говорил, что «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан». Истолкованию этого фрагмента посвящена значительная богословская литература, но даже Иоанн Златоуст, подвергая эгзегезе данный стих, лишь повторяет очевидное: «настоящее знание в высшей степени неполно» (Гомилия 34 на 1-е послание к Коринфянам). Знание лежит по ту сторону греха.  Только Иисус излечивает как физическую, так и духовную слепоту (Мф. 113:17; Ин. 9:39). И, как метафора пелены,  которая застит духовный взор, слепота ассоциируется с невежеством (Рим. 2:19), нежеланием воспринимать Божественную истину (Иак. 1:23-24), становится следствием сделки с дiаволом (2Кор. 4:4). Очистить знание от пелены (магии, герметизма, заблуждений) - дело редукции. Редукционизм  отделяет истину от мнения, построенного на вероятностных модальностях. И пусть сегодня мы видим сквозь тусклое стекло (в моём ангелологическом дискурсе) – это киноаппарат (перцепция) и объектив проектора (апперцепция), завтра, - речь, разумеется, идёт о Втором Пришествии Спасителя, - разуму не потребуется вся эта механика. Мы будем знать Бога доподлинно, видеть Свет его Истины духовными очами, а не с помощью ума, на который, как на экран, ангелы прежде транслировали сюжеты для тех, кто слаб верою, кто затрудняется, отвергнув себя, взять крест свой и последовать за Господом (Мф. 16, 24). Предметность - это то, что сквозь патину и трещинки в тусклом стекле, узрело интенциональное сознание. Это сознание и есть духовные глаза, а то, что попав на сетчатку, преобразуется в сигнал и отбрасывается на внутренний экран, связывает в неразрывном единстве божественное a priori и человеческое a posteriori. Сам же предметный мир внутренне субъектен, и при желании наша интуиция различит его гримасы, позы, голоса, испытает кинестезивные ощущения, как если бы внутри нас находилось «ментальное тело». И все эти множества и подмножества идеальных объектов, «тусклых» стёкол, образуют ВООБАЖАЕМОЕ. Ясно, что воображаемое и есть credo, а разум, которому часто отказывают вправе пестовать чувственность, уверовавшую во Христа, не может быть посрамлён окончательно хотя бы в силу того, что разъясняет вере топологию её пути. Не так ли поступает и подмастерье в классе режиссуры, когда растолковывает студентам смысл интуиций, слетевших с уст мастера, впавшего в дионисийский восторг? Вера без разума слепа. И, будучи не прояснённым, не обоснованным внутренним само-полаганием, религиозный сюжет так и останется побасёнкой. Чтобы сокровища духа, обретённые в результате духоборчества/духовидения, не стали пустым сотрясением воздуха, разум имплицирует их сокровенный смысл. Так религиозность наполняется подлинной достоверностью, а разум, умерив пыл богоборчества, вносит в работу неоценимый вклад.

Аватар пользователя jura12

.

Аватар пользователя Юрий Кузин

 

Слабое когнитивное доказательство бытия Бога

Бог создал классический мир, бес - многомирие. Бог самоограничился лучшим из миров, дiавол, не способный к редукции, дисциплине ума, искушает тварь - бесконечностью, вариативностью, избыточностью, беспределом.

Наличие ограничителя – показатель ответственности ума, держащего себя в рамках. Если в мире есть предел, то есть и Бог, поскольку то, что не знает предела – «дурная бесконечность» (Гегель), а «дурное» - несовершенно. Следовательно, самоограничение, - при наличии потенции быть беспредельным, - признак Высшего Ума. Такой ум, будучи Совершенством, принадлежит только Богу. Следовательно, Бог существует.