Различаемое Булатом богословие мышления и богословие сознания иначе определяются как творение "ex nihilo" и творение "ex Deo" соответственно. Первое описывает взгляд на творение монотеиста, второе пантеиста.

Творение "ex nihilo" предполагает разделение на пространство Творца и пространство твари, на трансцендентное и имманентное, их внеположность друг другу. Учением монотеизма декларируется непроницаемость для твари границ пространства Творца, крайне редкое, но возможное проникновение Творца в пространство твари, и только посредством общения Творца с избранными пророками через Откровение. Тварное монотеизма мрачно и сурово, в нем нет даже тени блага, оно неисправимо повреждено.

В творении "ex Deo" такого разделения нет вовсе, тварное есть манифестация Бога, сакральное наличествует в тварном поскольку творение есть манифестация творца, тварное буквально создано из Бога и неразличимо до состояния полного слияния, а поскольку Бог по определению всеблаг, то и любое проявление тварного созданного из всеблагого Бога наделено той же полнотой благости. Зло и грех присутствуют лишь в сознании как иллюзия вызванная обманчивостью оптики восприятия. Практики просветления в пантеизме призваны очистить восприятие от искажений, просветление гарантирует достигшему его созерцание истинного облика творения которое и есть воплощенное благо.

На бытовом уровне отличие пантеизма от монотеизма проявляется в отношении к составу допущенных к поглощению в пищу субстанций. Пантеисту позволено вкушать все, ведь это все создано из Бога и будучи таковым может принести вкушающему только пользу. Случаи смертельных отравлений объясняются неумением готовить, а переживаемые в случае несмертельных отравлений страдания рассматриваются как иллюзия определяемая недостаточностью просветленности. Монотеизм предусматривает развитую систему запретных к употреблению продуктов, допустимо лишь одобренное в заповедях данных в откровениях к поеданию . Таким образом на Востоке едят все, на Западе состав допустимых продуктов питания четко ограничен.

Россия занимает промежуточное положение - мы не употребляем в пищу тараканов и пауков как пантеисты Востока, но с удовольствием поедаем почти все грибы, на Западе допустимы лишь трюфели, как значимый источник белков жиров и углеводов они не рассматриваются, их съедение лишь блажь представителей высшей страты общества.

Преодоление зла пантеистом мыслимо только в форме индивидуальной активности в форме практик просветления, монотеист осознает невозможность изменения изначально неисправимо поврежденного. Русские в отличие от пантеистов допускают возможность реализации коллективных форм преодоления зла - революцию. В отличие от монотеистов русские допускают саму возможность преодоления зла. Таким образом революция в рамках сознания пантеизма и монотеизма видится ненужной в первом случае и попросту невозможной во втором. В период после ПМВ богатый революционными событиями только в России смогла победить революция. В католических землях западной и восточной Европы все попытки оказались тщетными, в протестантских землях их не было вовсе. Европейцы готовы устраиваться в аду, пантеисты уже в раю по определению, лишь русские остались носителями идеи возможности исправления мира, то есть преодоления зла, посредством коллективных форм активности.