Сейчас мы подходим к той ситуации, где каждый человек уже может сделать выбор, а не попытаться ли ему переориентировать сознание. До этого можно было считать, что я уже его переориентировал, давным-давно, несколько лет назад, некоторые считают, что вообще с рождения они имеют ЧСД-ориентацию. Но теперь появляются некоторые действия, и оказывается, что эти действия становятся возможными только при соответствующей ориентации сознания.

Мы выяснили, что окружающий мир, все, что существует, не является стабильной, периодической системой, а все находится в беспрестанном развитии. Появляются все более сложные формы природы, и в частности, в определенный момент, появляется человек, который как продукт развития Мирового Духа, имеет, с одной стороны, все достижения предыдущего развития, которые скомпонованы в т.н. Левостороннем сознании. Это сознание, с одной стороны обладает ярко выраженной формой целостности, а с другой стороны, мы можем узнаваемо выделять в нем какие-то отдельные состояния, т.е. оно, с одной стороны, едино, а с другой стороны множественно. С другой стороны, появляется некое новое качество, которое по своей природе тоже способно быть множественным, состоять из нескольких состояний или ступеней, и, вместе с тем, имеется если не законченная, то формирующаяся форма целостности этого Правостороннего  сознания.

Кроме того, очевидно, что эти две формы сознания, хотя и, в первую очередь, отделимы одна от другой, тем не менее, имеют определенную форму взаимодействия, взаимовлияния между собой. И это взаимовлияние, по сути, имеет 2 формы: либо Левостороннее сознание выступает как основание деятельности, и при этом Правостороннее  сознание используется как средство для достижения целей Левостороннего сознания; либо мы можем предположить и другую возможность, когда Разум в своем развитии достигает определенной уверенности, как в самом себе, так и в том, что понятия для-себя-бытия объясняют предыдущие формы, и тем самым, как бы включает их в самого себя. И Разум, как бы, перестает нуждаться в чем-то ином для своего существования. Разум достигает определенной силы и приобретает не только желание, но и возможность каким-то образом подчинить себе Левостороннее сознание.

Поэтому, после того, как человек достаточно укрепил свой разум, перед ним стоит задача расширения Разума  и выхода за его пределы. И первое, на что он натыкается - это сфера Рассудка. Поэтому, первая задача, которая возникает для развитого Разума, который обладает своей концепцией - это задача контроля Рассудка, о чем мы сегодня и будем говорить.

Контроль рассудка представляет собой, по сути дела, реальную смену ориентации, переход от ЧСВ-ориентации, когда ценности рассудка являются определяющими, а ценности Разума  допускаются только как средства, в сторону ЧСД-ориентации, при которой ценности Разума  являются безусловными, а ценности рассудка допускаются в только той степени, в какой они не мешают целям, задачам и действиям Разума.

ЧСВ-ориентация, или как говорит более коротко дон Хуан, просто ЧСВ, есть некая форма бытия моего сознания, при котором главными задачами для меня являются самовыражение, утверждения себя среди других или даже некая опора на других, некое ущемление моих интересов, перенесение акцента на других людей. При этом, не так важна объективная истина, как выражение того, что я чувствую. Человек, имеющий ЧСВ-ориентацию, обладает Разумом, но при этом, те результаты и те суждения Разума, которые у него возникают, делают это, во-первых, смутно, а во-вторых, он ими не очень дорожит.

Если он воспринимает какую-то истину, какой-то философский дискурс, то ему тяжело выйти за рамки своей личности, и он воспринимает это содержание на уровне чувства, на уровне: нравится мне это или нет, согласен я с этим или не согласен. И в дальнейшем он пытается только  формально, логически обосновать свои чувства. Причем, если у него это не получается, он особо не расстраивается, а все равно продолжает верить в истинность своих чувств и ощущений.

Для ЧСД-ориентации важным является объективное познание истины, истины, которая не зависит от целей адаптации, от моего внутреннего чувства. Вообще, конечно, чувства бывают хорошие и плохие. Но, дело в том, что если критерием является чувство, то оно не в состоянии отличить чувства моей личности от чувства моего Разума. Как мы говорили в начале, это является критерием того, что человек находится в ЧСВ-ориентации, т.е. это неспособность различать в себе эти 2 основания суждений.

Естественно, что если человек находится в ЧСД-ориентации, то у него должны возникнуть неминуемые конфликты с адаптацией, которые, как ни странно, могут приводить к более глубокой адаптации, к более глубокой адекватности. Такой человек, в первую очередь противопоставляет себя общему течению рассудочной среды, в отличие от среднего человека, для которого этот общий, многообразный поток рассудочной среды, который включает в себя все состояния рассудка, является безусловным критерием истинности. Конечно, находясь в этом потоке, средний человек может противостоять какому-то одному течению, видя, что вдалеке идет какое-то более мощное течение, для того, чтобы перебраться в другую струю.

Позиция разумного человека противоположна. Человек противопоставляет себя не отдельным струнам этого потока, а всему общему течению рассудочной среды. Он как бы не несется в этой общей реке, а пытается затормозить и остановиться. При этом, естественно, возникает сопротивление этого потока, который пытается смыть его, какое-то бурление вокруг него, но первый результат, которого он достигает, это то, что среда признает его за сильную личность. Во-вторых, среда решает, эта сильная личность просто чокнутая или умная? По сути, если разумная концепция слаба, то среда обычно считает его чокнутым. Если более сильная концепция, то среда считает его за умного, и поток начинает его обтекать и выносит на какое-то ведущее положение.

Все люди (почти все), которые имели видное положение, считались выше среднего уровня, и начинали с того, что противопоставляли себя этому потоку, который, удивляясь, выносил их на более высокий уровень, улучшая их положение в среде. Без этого сопротивления потоку вы так и останетесь где-то на низших или средних уровнях, и у вас не будет никаких шансов стать кем-нибудь великим для социума. Эта некоторая противоречивость поведения рассудочной среды обусловлена тем, что как сам человек, так и вся рассудочная среда в целом имеет некоторое чувство своей ограниченности. Нет такого человека, который бы абсолютно искренне и полноценно считал бы, что важны только ценности Рассудка. Конечно, кто-то может говорить, что самое главное - деньги заработать или самое главное - создать произведение искусства, так чтобы получить известность. Но если побеседовать с этим человеком, то окажется, что это не самое главное для него, а просто важно, но как условие. Он просто сам забывает, что это условие отодвигает на потом дальнейшие, неясные цели и абсолютизирует эти средства.

Результатом контроля Рассудка является некое безразличие к адаптации: пусть все будет, как будет. Если я сохраню свое положение или улучшу его, то хорошо, если сделаю хуже, то ничего страшного. Конечно лучше бы, чтобы везде было хорошо, но по большому счету - все равно. В связи с этим, потеря престижа, должности, работы для такого человека является не существенным, или, другими словами, человек перестает страстно держаться адаптивных результатов.

Давайте теперь обсудим пресловутое понятие престижа, в обобщенном смысле этого слова как достижение и удержание результатов Рассудка. Обязательной ли является эта форма игнорирования престижа? Нельзя ли как-то сделать так, чтобы и №разум развивался, и при этом престиж не страдал?

Алексей. - Конечно можно. Если человек достиг высоких ступеней Разума, он может познать законы функционирования Рассудка, и, занимаясь адаптацией, он будет находить более верные решения и в этой области.

Михаил. - Здесь важно еще и то, что занимаясь какой-то рассудочной деятельностью, я должен постоянно ее как-то поддерживать и возобновлять, иначе престиж тоже падает.

- Правильно ли я вас понял, что мое барахтанье в рассудочной среде как бы всегда дает мне некую степень свободы, которую я могу использовать для спокойного развития Разума, но при этом, фактически, при ближайшем рассмотрении оказывается, что эта степень свободы сводится к нулю.

Михаил. - Ну, да. Получается, что я барахтаюсь только для того, чтобы достичь свободы, которую я опять затрачиваю на это барахтанье. Все время и возможности, которых я добиваюсь вследствие этого барахтанья уходят на поддержание того же состояния.

Алексей. - Я отчасти согласен с этим, отчасти нет. Люди имеют разный престиж. Одни занимаются любимым делом, разумной деятельностью, причем эта деятельность отлично вписывается в адаптацию. У кого-то разумная деятельность в адаптацию не вписывается, тогда он начинает барахтаться.

- Есть два примера: Спиноза и Гегель. Оба находятся, несомненно, в ЧСД-ориентации, оба они начинали с того, что противопоставляли себя общему течению рассудка, а результаты у них прямо противоположные: Спинозу постоянно преследовали, в частности из-за того, что он отказался от абсолютизации культурной традиции, в которой он находился; он перешел в другую культурную традицию, там его опять начали преследовать и т.д., т.е. он не достиг целей адаптации, потерял свой престиж.

С другой стороны, Гегель, который тоже начал с противопоставления себя культурной традиции философствования (Канту, Лейбницу и другим), которая была в его философской среде. Например, там были определенные учебники, по которым велось преподавание философии, основанные на трудах Вольфа, который, в свою очередь основывался на Лейбнице. Но, несмотря на то, что статьи, которые Гегель начал писать, привели сначала к буре протеста, они дали ему затем хорошую должность, престиж; он начал в университете, то в одном, то в другом читать свои знаменитые лекции.

Гегелю повезло в том, что это был период войны с Наполеоном, окончание войны, разруха, неразбериха. Тут новые идеи как раз и могут помочь занять какое-то лидирующее положение. В этом смысле, Канту не повезло. Когда у него уже были новые идеи, он не мог на своих лекциях прямо говорить о них. Он вынужден был читать лекции по общепризнанным учебникам. И только для себя он мог что-то писать, пробовать издавать, но не в самом Кенигсберге, а где-то в другом месте. И только к концу жизни его признали, правда, я не уверен, что даже тогда ему разрешили читать лекции по своей философии. В конце концов, какой-то престиж он приобрел, в отличие от Спинозы, который был фактически лишен всего.

Хейт. - Наверное, для формирования престижа необходимо какое-то время. Чем дольше я нахожусь в данном пространстве социальных отношений, тем больше вероятность получения престижа в этой среде. Необходимо не только присмотреться к среде, но и переподчинить свою жизнь относительно законов, действующих в этом пространстве. И чем успешнее у меня это получается, тем более благоприятное мнение в обществе обо мне возникает как о субъекте наиболее соответствующем данному месту. А престижем ведь обладает не человек, а место. И чем больше степень соответствия, тем больше престиж. Как только человек начинает развиваться и говорит себе, что это место не соответствует его разумным планам, переходит на другое место, он теряет все, что он имел раньше. И ему опять требуется некое время, чтобы общество признало его престиж на новом месте. Причем престижность этого нового места может быть более высокой, чем прежнего.

- Наверное, без этого момента не обойтись. Потом, в результате потери престижа на кафедре философии, Кант, например, приобрел больший престиж уже среди Мировой философии. Тогда эта кафедра его тоже признала.

Дарья. - В принципе, когда человек работает на престижном месте, среда ожидает от него уважительного отношения к этому месту. Если человек не дорожит этим местом, относится к нему наплевательски, пренебрегает им ради каких-то своих разумных идей, то среда признает этого человека не соответствующим этому месту. С другой стороны, это иное, нестандартное отношения может быть воспринято и как проявление сильной личности, что протолкнет его дальше, к большему престижу.

Михаил. - Важно, что престиж может возникнуть и исходя из ЧСД-ориентации. Как вспомогательный элемент для деятельности разумной. Таким образом реализуется идея целостности самого себя.

- Интересно, что этот престиж, имидж, есть система, которая давит на меня постоянно, и чтобы противостоять этому давлению, которое пытается смести меня с этого места, мне приходится все время бежать на месте, быстро или медленно. Тем не менее, имеется какой-то диапазон свободы. Я не всю энергию трачу на это. Но при этом, если у меня появляются некие разумные идеи или действия, давление имиджа увеличивается пропорционально. Очень интересная игра сил здесь получается. Если я пытаюсь соответствовать имиджу, то мне практически не убежать от него, не достигнуть каких-то разумных результатов.

Дарья. - Может тогда лучше вообще не иметь имидж?

Хейт. - Тогда разумная деятельность не будет получать подтверждения из Рассудка, а откуда тогда взяться энергии на эту деятельность?

- Важно понимать, что престиж бывает и в других состояниях Рассудка: издать какую-то свою книжку; или иметь любимого человека, который меня поддерживает в этом. Ради этого человека я могу бросить работу. Это - другой престиж, но тоже престиж. Вопрос в том, кого он больше любит, работу или этого человека.

Попробуем еще раз подчеркнуть на психологическом уровне разницу между ЧСВ и ЧСД, так, чтобы это было узнаваемо не только в самом себе, но и в других. Какими же психологическими свойствами характеризуется ЧСВ?

- Самоуверенность, доходящая до наглости;

- Самолюбование;

- Вызывающий вид и манеры;

- Все должны восхищаться мной (это более женская позиция);

- Все должны бояться меня (более мужская);

- Снобизм как принадлежность к элитарной группе Социума.

Какими же психологическими свойствами характеризуется ЧСД?

- Скромность, порядочность, честность;

- Любовь к незнакомцу больше чем к знакомому;

- Готовность служить этому другому;

- Следование справедливости;

- Не предпочтение родственников и знакомых;

- Не  привязанность;

- Человечность, доходящая до презрения к смерти;

Вернемся к характеристике ЧСВ.

- Присутствует выделенное, предвзятое, привязанное отношение к родственникам и знакомым;

- Любовь и ненависть (ну, таково свойство рассудочной любви, она обязательно сопровождается некой долей ненависти);

- Возможны проявления жестокости, если не реальной, то виртуальной, т.е. я могу себе представить мои жестокие поступки.

- Насилие и обратная сторона этого насилия - трусость (как вы понимаете, это две стороны одной медали);

- Сладкий вкус победы и славы;

- Избыток денег (имеется в виду не то, что у него есть избыток денег, а то, что он не может жить без избытка денег, считает, что нормально можно жить только имея этот избыток для того, чтобы покупать то, что нравится, не думая о цене или целесообразности);

- Готовность пойти на что угодно под угрозой смерти;

- Страстная привязанность к деньгам, жизни, общественному положению;

- Страстно - эстетическое манипулирование известным;

- Циник, подонок, плебей.

Причем, для сохранения имиджа, он глубоко прячет эту свою сущность в себе, старается выглядеть добрым, порядочным, умным человеком. Но стоит поставить его перед какой-то ситуацией, скажем, потерять работу или поехать в поход, то сразу изобличается его истинная сущность, не только в самом решении, но он начинает и проявлять активно все эти качества.

Если рассматривать не отдельных людей, а массы, то мы можем говорить о некоем феномене массовой культуры, в отличие от некой, скажем, элитарной культуры, в целом, о создании некого государства плебеев, о создании некой Империи Зла. В чем причины образования в то или иное время стран с подобной ориентацией, нам пока не ясно, но очевидно, что нечто такое возможно.

Я хочу зачитать вам отрывок из Б. Спинозы, в котором он ставит перед собой эту проблему смены ориентации и рассуждает по этому поводу.

"Трактат об усовершенствовании Разума"

Вот основные идеи этого трактата: Спиноза замечает, что у него есть три движущие силы, как у него, так и у окружающих людей, которые он называет - любострастие, тщеславие и корыстолюбие. Он, как психолог находит, что это очень важные движущие силы в жизни любого человека. Кроме того, он как философ говорит, что есть еще некая сила как стремление к истине и пытается найти соотношение между этими тремя силами, с одной стороны, и стремлением к разуму, к объективной истине, с другой стороны. Он говорит, что его занятия философией, направленные на стремление к объективной истине, встречают некоторое сопротивление со стороны первых трех интенций. Поэтому, у него возникает проблема соотношения между собой всех этих сил.

Первая мысль, которая приходит к нему в голову, заключается в том, что первые три силы приводят к несомненным благам, в то время как стремление к абстрактной объективной истине еще не известно, принесет ли какое-то благо. Но далее, говорит Спиноза, при некотором размышлении о природе и характере этих трех сил, он приходит к выводу, что те блага, которые возникают от этих сил иллюзорны, неустойчивы, и еще весьма сомнительно, являются ли они благами, в то время как объективная истина является несомненным благом. Другое дело, что она более труднодостижима, чем первые три блага.

Исходя из первоначальной установки, что эти три стремления являются несомненными благами, которые надо всячески оберегать и сохранять, а стремление к истине является неким дополнительным, неустойчивым фактором, который можно допускать в той степени, в какой он не противоречит первым трем целям, он приходит к противоположному выводу, который гласит, что как раз именно стремление к истине может дать абсолютно устойчивое благо, в то время как следование первым трем интенциям заведомо приводит к неустойчивому благу, которое тут же оборачивается не благом. Теперь посмотрим, как он об этом рассказывает.

"После того, как опыт научил меня, что все встречающееся обычно в повседневной жизни суетно и пусто, и я увидел, что все, чего я опасался, содержит в себе добро и зло лишь постольку, поскольку этим тревожится дух, я решил, наконец исследовать, дано ли что-нибудь, что было бы истинным благом..».   Тут важно подчеркнуть, что не сразу он пришел к мысли исследовать, есть ли какое-то постоянное благо, а только после того, как понял, что обычные блага по своей природе "суетны и пусты". Т.е. пока человек не понял этого, ему как бы и бесполезно искать какого-то устойчивого блага.

"Я решил, наконец, исследовать, дано ли что-нибудь, что было бы истинным благом, - и доступным, и таким, которое одно, когда отброшено все остальное, определяло бы дух; более того, дано ли что-нибудь такое, что найдя и приобретя это, я вечно наслаждался бы постоянной и высшей радостью. Наконец, решил, говорю я: ибо на первый взгляд казалось неразумным ради пока еще недостоверного упускать достоверное. Я видел блага, которые приобретаются славой и богатством, и видел, что буду воздерживаться от их соискания, если захочу усердно устремиться к другой, новой цели; и понимал, что если в них заключено высшее счастье, то я должен буду его лишиться; если же оно заключено не в них, а я устремлюсь только к ним, то и тогда я буду лишен высшего счастья.

И вот я размышлял, не окажется ли возможным достигнуть новой цели или хотя бы уверенности в ней, не изменяя порядка и общего строя моей жизни и часто делал к тому попытки, но тщетно».   Так, что это - не моя выдумка, господа.

"В самом деле, ведь то, что обычно встречается в жизни и что у людей, насколько можно судить по их поступкам, считается за высшее благо, сводится к следующим трем: богатству, славе и любострастию». 

Я все-таки поясню эти три термина.

Любострастие мы можем перевести как страстное стремление к удовольствиям, т.е. если что-то приносит мне в какой-то момент удовольствие, то я обязательно хочу этого достигнуть, не думая о том, что из этого проистечет. В первую очередь, это, естественно, половое влечение. Но, как мы выяснили, любые удовольствия есть модусы полового влечения.

Тщеславие состоит тоже из двух слов: это тщетное, в смысле как бы неоправданное стремление к славе. Т.е. одно дело, когда есть какая-то заслуженная слава, когда я что-то такое изобрел и т.д. Тщеславие - это другое. Это стремление к славе, независимо от того, достоин я ее или нет, т.е. стремление к престижу, имиджу, уважаемой работе, к тому, чтобы все меня уважали и ценили.

Корыстолюбие - это любовь или стремление приобрести какую-то корысть, т.е. какую-то личную выгоду. Если я вижу, что это несет моей личности выгоду, то я стремлюсь это иметь.

Так что обычные стремления, встречающиеся у средних людей сводятся к трем: богатству, славе и удовольствию.

"Они настолько увлекают дух, что он совсем не может мыслить ни о каком-либо другом благе. Ибо, что касается любострастия, то оно настолько связывает дух, как будто он уже успокоился на некотором благе, что весьма препятствует ему думать о другом; между тем за вкушением этого следует величайшая печаль (неудовольствие), которая хотя и не связывает духа, но смущает и притупляет его.

Преследуя славу и богатство, дух тоже немало рассеивается, особенно если он ищет последнего ради него самого, ибо тогда оно предполагается высшим благом; славою же дух рассеивается гораздо больше, ибо она всегда предполагается благом сама по себе и как бы последней целью, к которой все направлено. Кроме того, здесь нет раскаяния, как при любострастии; но чем больше мы имеем богатства и славы, тем больше возрастает радость (удовольствие), и поэтому мы все больше и больше устремляемся к их увеличению; если же где-либо надежда нас обманет, тогда возникает величайшая печаль.

Наконец, слава является большой помехой и потому, что для ее достижения мы должны по необходимости направить жизнь сообразно пониманию людей, избегая того, чего обычно избегают, и добиваясь того, чего обычно добиваются люди.

Итак, видя, что все это столь неблагоприятно и даже столь препятствует тому, что я задался какой-либо новой целью, что по необходимости должно воздержаться или от того или от другого, я был вынужден рассмотреть, что для меня более полезно; ибо как я уже говорил, казалось, что я хочу ради недостоверного блага потерять достоверное. Но после того, как я несколько углубился в дело, я, прежде всего, нашел, что если отбросив все это, я возьмусь за новую задачу, то отброшу благо недостоверное по своей природе, как мы можем это ясно понять из сказанного, ради блага недостоверного не по своей природе (ибо я искал постоянного блага), а лишь по своей достижимости. Постоянным же размышлением я пришел к пониманию того, что в этом случае я, если только смогу глубоко рассудить, утрачу достоверное зло ради достоверного блага».   Вот произошел момент переключения ЧСВ-ориентации на ЧСД-ориентацию.

"Действительно, я видел, что нахожусь в величайшей опасности и вынужден изо всех сил искать средства помощи, хотя бы недостоверного. Так больной, страдающий смертельным недугом, предвидя верную смерть, если не будет найдено средство помощи, вынужден всеми силами искать этого средства, хотя бы и недостоверного, ибо в нем заключена вся его надежда».   Здесь он осознает себя больным.

"Все то, к чему стремится толпа, не только не дает никакого средства для сохранения нашего бытия, но даже препятствует ему, оказываясь часто причиной гибели тех, кто имеет это в своей власти (если можно так сказать), и всегда причиной гибели тех, кто сам находится во власти этого. Ведь существует множество примеров людей, которые претерпели преследования и даже смерть из-за своих богатств, и таких, которые ради снискания богатства подвергали себя стольким опасностям, что, наконец, жизнью поплатились за свое безумие. Не менее примеров и тех, кто ради достижения и сохранения славы претерпел жалкую участь. Наконец, бесчисленны примеры тех, кто чрезмерным любострастием ускорил свою смерть. Далее, представлялось, что это зло возникло от того, что все счастье и все несчастье заключено в одном, а именно в качестве того объекта, к которому мы привязаны любовью. Действительно, посредством того, что любви не вызывает, никогда не возникнут раздоры, не будет никакой печали, если оно погибнет, никакой зависти, если им будет обладать другой, никакого страха, никакой ненависти, никаких, одним словом душевных движений; между тем, все это появляется от любви к тому, что может погибнуть, а таково все, о чем мы только что говорили». 

Другими словами, достижение результата по первым трем параметрам вызывает ревность, зависть, интриги и т.д., вызывает конкурентные отношения с людьми. Чем больше я приобретаю этих благ, тем больше определенного рода ненависти я испытываю со стороны других людей, которые не приобрели эти блага.

"Но любовь к вещи вечной и бесконечной,  т.е. к поиску истины, питает дух одной только радостью, и притом непричастной никакой печали; а этого должно сильно желать и всеми силами добиваться».   Тем более, что это не вызывает зависти и интриг, конкурентных отношений со стороны других людей.

"Но я не без основания употребил слова: если только смогу серьезно решиться».   Т.е. хотя для меня все это очевидно, тем не менее, это еще не значит, что я буду так жить. "Ибо хотя я столь ясно постиг это духом, все же я не мог отбросить все корыстолюбие, любострастие и тщеславие».  

"Одно я уяснил, что пока дух (душа - mens) оставался погруженным в эти размышления, до тех пор он отвращался от прежнего и усердно размышлял о новой задаче; и это было мне большим утешением. Ибо я видел, что указанные пороки не таковы, чтобы не поддаться никаким средствам».   Т.е. пока я на семинаре, пока я включен в семинар, я как бы от них отказываюсь. Значит, все-таки они не абсолютны. Есть силы, которые могут их побороть, и эти силы есть во мне.

"И хотя в начале такие промежутки были редки и длились очень краткое время, однако, после того как истинное благо уяснялось мне более и более, эти промежутки становились более частыми и продолжительными, в особенности когда я увидел, что приобретение денег или любострастие и тщеславие вредны до тех пор, пока их ищут ради них самих, а не как средства к другому...».   Мы тут не будем говорить, что работа дает мне имидж, который сам по себе мне не нужен. Мне нужно просто заработать денег для того, чтобы прилично существовать, прилично выглядеть, прилично соблюдать свой имидж.

Хейт. - Что же такое имидж?

- Имидж - это когда тебя уважают, престиж.

«...если же их ищут как средства, то они будут иметь меру и нисколько не будут вредны, а напротив, будут много содействовать той цели, ради которой их ищут, как мы покажем это в своем месте».   Т.е. важно понять, что цели рассудка и животного сознания не есть зло само по себе, а, напротив, «будут много содействовать той цели, ради которой их ищут..».   Т.е. важно понять, что цели Рассудка и животного сознания - не есть зло сами по себе, а важна ориентация, важно их подчинить другим целям.

«Здесь я лишь кратко скажу, что я понимаю под истинным благом, и вместе с тем, что есть высшее благо. Чтобы правильно понять это, нужно заметить, что о добре и зле можно говорить только относительно, так что одну и ту же вещь можно назвать хорошей и дурной в различных отношениях, и таким же образом можно говорить о совершенном и несовершенном. Ибо никакая вещь, рассматриваемая в своей природе, не будет названа совершенной или несовершенной, особенно после того как мы поймем, что все совершающееся совершается согласно вечному порядку и согласно определенным законам природы. Однако, т.к. человеческая слабость не охватывает этого порядка своей мыслью, а между тем человек представляет себе некую человеческую природу, гораздо более сильную, чем его собственная, и при этом не видит препятствий к тому, чтобы постигнуть ее, то он побуждается к соисканию средств, которые повели бы его к такому совершенству. Все, что может быть средством к достижению этого, называется истинным благом; высшее же благо - это достижение того, чтобы вместе с другими индивидуумами, если это возможно, обладать такой природой. Что такое эта природа, мы покажем в своем месте, а именно, что она есть знание единства, которым дух связан со всей природой.

Итак, вот цель, к которой я стремлюсь, - приобрести такую природу и стараться, чтобы многие вместе со мной приобрели ее; т.е. к моему счастью принадлежит и старание о том, чтобы многие понимали то же, что и я, чтобы их ум и желание совершенно сходились с моим умом и желанием, а для этого необходимо [во-первых] столько понимать о природе, сколько потребно для приобретения такой природы. (Т.е. иметь разумную концепцию); затем образовать такое общество, какое желательно, чтобы как можно более многие как можно легче и вернее пришли к этому. Далее, [в-третьих] нужно обратиться к моральной философии и к учению о воспитании детей»...  

"...а так как здоровье - немаловажное средство для достижения этой цели, то нужно построить [в-четвертых] медицину в целом...»   Это контроль растительного сознания.

"... и т.к. искусство делает легким многое, что является трудным, и благодаря ему мы можем выиграть много времени и удобства в жизни, то [в-пятых] не нужно пренебрегать механикой».   Здесь уже более вольная интерпретация - имеется в виду контроль материального сознания.

"Но прежде всего, нужно придумать способ врачевания Разума  и очищения его, насколько это возможно вначале, чтобы он удачно понимал вещи без заблуждений и наилучшим образом. Отсюда каждый сможет видеть, что я хочу направить все науки к одной цели, а именно к тому, чтобы мы пришли к высшему человеческому совершенству, о котором я говорил».   Замечу еще, что первые три цели, они конкурентны в том смысле, что я хочу иметь результаты этих целей больше, чем мои соседи, дольше, чем другие. Если они имеют столько же, например, столько же денег, сколько и я, то для меня это теряет смысл. Мне обязательно нужно, чтобы у меня денег было больше, чем у других. В отличие от этого, четвертая цель считает, что чем больше другие будут иметь того же самого, тем лучше.

"Поэтому все то, что в науках не продвигает нас к высшей цели, нужно будет отбросить как бесполезное; одним словом, должны быть направлены к этой цели все наши действия и мысли. Но т.к., заботясь о ее достижении и стараясь направить разум по правильному пути, нам необходимо жить, то поэтому мы должны принять за благие некоторые правила жизни, а именно следующие:

I. Сообразно с пониманием толпы говорить и делать все то, что не препятствует достижению нашей цели. Ибо мы можем получить немало пользы, если будем уступать ее пониманию, насколько это возможно; добавь, что в этом случае все охотно склонят слух к восприятию истины».   Т.е. это взятие под контроль Рассудка.

«II. Наслаждениями пользоваться настолько, насколько это достаточно для сохранения здоровья.

III. Наконец, денег или любых других вещей стараться приобретать лишь столько, сколько необходимо для поддержания жизни и здоровья и для подражания обычаям общества, не противным нашей цели».   Это контроль имиджа. Но главное здесь, что деньги нужны, но в таком количестве, какое необходимо для поддержания жизненного здоровья. Так что та программа, которая предлагается всеми религиозными деятелями, всеми философами достаточно ясно выражена у Спинозы. А наши семинары сами тоже ничего нового не говорят об этом, они только развивают, детализируют, расставляют несколько другие акценты.

Первый вопрос, который возникает по поводу этого - может быть вся эта программа, о которой говорит Спиноза, не нужна? Давайте обсудим возможность и целесообразность, как говорит дон Хуан потери человеческой формы. Мы определяли потерю человеческой формы как контроль над Рассудком.

Михаил. - Не согласен. Левостороннее сознание обладает целостностью. Эта целостность способна захватывать управление над Разумом в силу того, что разум не обладает подобной завершенностью. Соответственно, для того, чтобы потерять человеческую форму, необходимо не только контролировать Рассудок, но и все Левостороннее сознание.     

- Дело в том, что если мы проигнорируем контроль Рассудка или потерю человеческой формы, то конечно и без этого можно начинать контролировать Левостороннее сознание. Но это - путь Древних видящих, крайне непродуктивный и опасный. Хотя каких-то результатов при этом я могу достигать.        

Михаил. - Почему бы не развивать сначала разум? Когда он достигнет своей формы целостности, тогда уже можно будет спокойно идти дальше.    

- Мы считаем, что критерий целостной формы Разума  это достаточно убедительная разумная концепция. После этого идет второе, насколько этот человек контролирует свой рассудок, насколько он готов решиться его контролировать. Т.е. одно дело - понимать, как говорит Спиноза, что это необходимо, а другое дело - совершать конкретные шаги против этого потока рассудочной среды.