ST.004

Вернулся сегодня из новогоднего отпуска. Ехал на поезде Кишинев – Москва. Сел в него на одной из промежуточных станций, не буду уточнять – какой: молдавской или украинской. Место у меня было плацкартное, нижнее, не боковое.

Напротив меня располагались, по виду, муж и жена. По возрасту – лет под 50. Оба полные, но первый – особо жирный. С огромным брюхом и заплывшим от жира лицом. Что сразу вызвало у меня отталкивающее впечатление, а потом и раздражение, когда я устроился и стал слышать, что это существо не дышит, а почти хрипит. А когда он клевал носом, то и вообще, переходил на лошадиный храп. Что меня приводили уже чуть ли не в бешенство. И я подумал: «Черт! Как не повезло с попутчиками! Придется до Москвы слушать храп этой жирной свиньи! Вдобавок к стуку колес и противному скрипу старых, изношенных, еще советских, вагонов!».

Но потом я начал понемногу успокаиваться. Вспомнил, что у меня есть беруши. Да и стал призывать себя к проявлению более добрых чувств и, даже, сострадания к этим людям. Ибо в моих глазах такие субъекты не только виновники своего скотского состояния, но и жертвы социальных обстоятельств, в которых им приходится жить. Ибо наше общество (бывшее советское), каким бы оно ни было сейчас опустившимся во всех отношениях, все-таки, имеет весьма высокий уровень жизни. И далеко не каждый человек в состоянии продуктового (все-таки) изобилия сдерживать себя от переедания. Кроме того, я, как всегда, допустил, что муж сей, просто, болен. И его полнота есть следствие именно его недомогания, а не обжорства, неспособности управлять своим питательным инстинктом.

Мою неприязнь к этим людям и мою злость уменьшало еще и то соображение, что это, в общем-то, глубоко несчастные люди. Ведь им постоянно приходится таскать с собой килограммы совершенно не нужного для жизни веса. Которые, к тому же, доставляют им самим массу неудобств и забот. Начиная от необходимости покупать все бОльшие и бОльшие по размеру одежды, и кончая тем, что ни согнуться, ни разогнуться нормально они не могут*. Не говоря, уже, о каких-то сексуальных утехах. Я, вообще, не представляю себе, как самцы хомо сапиенс с такими черевами могут совершать половые акты?!! Ведь это же одно уродство! И сплошные проблемы в постели!!!

***

В общем, мало-помалу я начал успокаиваться, добреть. И принялся осматриваться вокруг. Оценивать с этой точки зрения (весовой) и других попутчиков. И в моем отсеке молдавского «экспресса», и в соседнем, который был виден из моего угла.

Боковое место у нас снизу занимала довольно молодая особа лет в 30. Еще не особо жирная, но имеющая все необходимые признаки для этого. Верхнюю полку давил своей спиной мужичок моего возраста (под 60), с животиком, но не очень большим. И поэтому не заслуживающим особого внимания с точки зрения моих интересов на тот момент.

Зато в соседнем купе на нижнем боковом сидела крупная особа, для характеристики которой шло на ум только одно определение, почерпнутое мною уже давненько из Инета: «свиноматка». Ибо, когда она сидела, то верхний слой из двух ее слившихся полных грудей нельзя было отличить от двух нижних из жира. Соответственными были и все другие элементы ее тела. И лицо, и руки, и ноги. Все это было слоноподобным.

Полных, жирных людей было много и в других загородках вагона. И я стал думать о том, почему наш, советский, народ опустился до такого скотского и позорного состояния?! Почему многие, слишком многие люди из моего поколения стали похожими на животных? На скотов, только жрущих и пьющих. И совершенно не думающих о духовном, о высоком. О самосовершенствовании. О воздержания. Почему никто из них не является садовником своего тела?! Как выразился кто-то из знаменитых. Почему тела эти стали подобны телам жирных и безразличных ко всему пингвинов**?

***

Причины такого положения вещей я вижу в следующем. Уровень благосостояния людей, начиная, где-то, со второй половины 60-х (с приходом Брежнева к власти) возрос намного, значительно, весьма существенно. Что бы там ни говорили про застой и отставание советской экономики. Религия же, как сдерживающее начало в потреблении пищи, практически не действовала среди советских людей. Так как их воспитывали атеистами. А те, кто из них и позиционировал себя верующими, не были таковыми по сути. Ибо мало говорить и думать, что ты верующий, надо еще и жить так. То есть, строго соблюдать посты. И не быть рабом Мамоны и во все другие периоды времени.

То есть, эти духовные скрепы, сдерживающие механизмы были выведены из употребления, а других, взамен, создано не было. Ибо в советской идеологии был один мотив – все более полное удовлетворения потребностей людей. И на все более высоком, прежде всего, количественном, уровне. И, в общем-то, советская экономика эту (якобы коммунистическую) задачу выполнила. Но вместе с несомненными благами продуктовое изобилие принесло и то, что ни с каких позиций не входит ни в какие рамки. Ни с религиозных, ни коммунистических.

Продуктовое изобилие стало для огромного количества людей самым настоящим бедствием. Ибо они оказались неспособными ограничивать себя в количестве пищи. Единственным ограничением им был объем их желудка. И желудок этот у них разрастался до катастрофических пределов. Чем превратил этих людей в настоящих физических уродов. В несчастных существ, не знающих, что такое свобода движений, что такое легкость их. Когда нет ни живота, ни капли лишнего жира.

В нравственном отношении скотское ожирение тоже не принесло этим людям ничего хорошего. Не может нормальный человек иметь хорошую самооценку, если он понимает, что он – животное, скот. Свинья, которая не может остановиться, начав жрать. Каждый из них понимает, что он не человек. А природный робот. Подвластный только одному ­­– той программе, которая заставляет его остановиться лишь тогда, когда поглощаемая пища уже начинает вываливаться через горло.

Я не говорю, уже, о каких-то духовных запросах или об авторитете среди других людей. И близких, и далеких. Ну не может свинья в образе человека таким авторитетом обладать. И не может она вызывать уважения. И они это, уверен, понимают. А понимая, страдают неимоверно. Хотя, быть может, и прячут эти страдания под маской довольства или безразличия… Или, даже, превосходства.

***

Публикую эту заметку сразу после написания. Хотя понимаю, что надо бы дать ей отлежаться. Сгладить острые углы и смягчить выражения. Тем более что я предыдущие две ночи нормально не спал. И нахожусь не в лучшем творческом состоянии.

Но делаю это из того соображения, что если эта тема народ заинтересует, то потом статейку можно будет доработать. Переделать. И извиниться перед теми, кого я несправедливо, быть может, задел…

____________________

* Между Винницей и Киевом в вагон села дама, тоже слишком полная. И как оказалось, нижнее место напротив меня, оказалось принадлежащим ей. И мне стало жалко этого мужика, когда я подумал, что ему придется влезать на вторую полку и слезать с нее. Это, как показали последующие действия, было настоящей мукой для него. Я, даже, подумывал предложить ему свое место. Но потом решил, что не стоит. Может, хоть эти страдания заставят его думать о том, что пора бы и на диету садиться…

** Первоначальные герои моего повествования по ходу поездки стали ассоциироваться у меня с бобрами. Когда я думал о том, кого же они мне напоминают. Да, именно бобрами. Из какого-то советского мультика. И он, и она были намного ниже моего, среднего, роста. И потому напоминали мне бобрят, когда я в проходах иногда нависал над ними. Тоже стоЯщими в эти моменты.