К различию диалектической логики контрарности (логика спекулятивной философии) и диалектической логики контрадикторности (рассудочная логика). Семенов В.В. назвал бы это двумя омонимами диалектической логики, а Александр Болдачев расщеплением единого субъекта 'диалектическая логика' на два самостоятельных субъекта.

actuspurus

Другое дело, что Михаил Грачев считает, что мы (Александр Болдачев и Булат Гатиятуллин) неоправдано сузили ДЛ только уровнем мышления о мышлении (уровнем разума):

Диалектическую логику надлежит рассматривать на двух уровнях: как логику рассудка и как логику разума. Трактовка диалектической логики А.В. Болдачевым относится ко второму аспекту диалектической логики и совершенно не затрагивает рассудочный аспект. Отсюда и заключение А.В. Болдачева о том, что диалектическая логика относится только к философскому уровню познания (ее предметом является познавательная деятельность). В результате игнорируется тот факт, что диалектическая логика наравне с формальной исследует обычные формы мысли и рассуждения в интеллектуальной деятельности человека. http://www.philosophystorm.org/boldachev/894#comment-4371

Но это уже не касается нашей дискуссии.

            К формализму диалектической логики

автор Болдачев А.В.

boldachev, 9 декабря, 2007 - 16:53.

Инструментарий • диалектическая логика.

Изображение пользователя boldachev.

Предметом диалектической логики является мышление – мысли. Посему суждение в ней не есть стандартное для формальной логики отношение субъекта и предиката, то есть не может быть представлено как приписывание одной мысли выступающей как субъект предиката в виде другой мысли (как это делается в классических логиках, типа «яблоко зеленое»). Суждение «бытие есть ничто», не означает, что мысли (понятию) «бытие» приписывается наравне с какими-то другими (?) ее качествами (как, скажем, в формальной логике яблоко еще и круглое, и спелое и т.д.), некое качество «ничто». «Бытие» не определяется в этом суждении как субъект, обладающий предикатом «ничто». Как и противоположное суждение «ничто есть бытие» не может означать, что субъекту «ничто» приписывается предикат "бытие". Если все же и формулировать философские суждения в форме соединения субъекта и предиката, то корректнее в качестве субъекта суждения всегда представлять мыслящий субъект (мышление), а в качестве предикатов то, что действительно является его предикатами, принадлежит ему, может быть ему приписано – мысли (понятия).

Именно представление одних понятий в качестве субъектов и приписывание им других понятий в качестве предикатов, на мой взгляд, существенно затрудняло и построение, и понимание диалектической логики. (Хотя вроде никто и не оспаривал тезис, что понятия как таковые есть исключительно и только определения мышления, его предикаты.)

Учитывая эти понятные и простые соображения суждение о «бытии», как первую непосредственную мысль чистого непосредственного, еще никак не определенного мышления следует сформулировать так: я мыслю бытие, я обладаю мыслью «бытие» или – более абстрактно и точно – мышлению (как субъекту) приписывается предикат «бытие». И это именно чистая логическая формулировка, как соотношение формальных элементов – чистого мышления и чистого непосредственного бытия без каких-либо определений (без указания на наличное бытие чего-либо, без указания на предмет).

Но из такого определения мышления, то есть приписывания ему предиката «чистое, непосредственное, неопределенное бытие», а по сути определения мышления как неопределенного, непосредственно и необходимо следует другое суждение: мышление есть ничто. Или полностью: мышлению как обладающему предикатом чистое, непосредственное бытие (как мыслящему неопределенное бытие) следует приписать предикат «ничто».

Итак мы имеем два противоречащих друг другу суждения: мышление, определяемое как чистое неопределенное бытие (как мыслящее чистое «бытие»), одновременно определяется и как ничто (как мыслящее «ничто»). Или короче: (1) «мышление есть бытие» и одновременно (2) «мышление есть ничто».

В данной ситуации, в отличие от формальной логики, в которой следовало бы однозначно сделать выбор в пользу одного из противоречащих суждений, приняв заключение о неистинности другого, мы понимаем (ощущаем) истинность обоих суждений. К тому же, у нас нет никаких оснований (прав) для этого выбора – у нас нет никаких априори установленных аксиом (как в формально логических системах), относительно которых мы могли бы сделать заключение об истинности или ложности этих суждений. Более того, признание неистинности одного из суждений автоматически делает неистинным и второе. К примеру, если чистое мышление не есть мышление «ничто», значит оно есть мышление «нечто», то есть чего-то определенного, а следовательно ему не может быть приписан предикат непосредственного бытия – оно уже не есть мышление чистого неопределенного бытия.

Однако логика должна быть логикой и мы не можем оставаться в ситуации неопределенности. То есть перед нами стоит задача найти основание - некое суждение, исходя из которого можно было бы сделать заключение об истинности (или ложности) исходных противоречивых суждений. Причем, новое суждение не может быть привнесено извне – мы должны иметь замкнутую логическую систему.

И таковое суждение «порождается» самими, имеющимися двумя суждениями, непосредственно следует из них. Если изначально, приписав мышлению предикат «бытие» (представив его как мышление чистого непосредственного бытия) мы неизбежно вынуждены были определить его, как ничто (как мышление ничто), но сделав этот шаг (от бытия к ничто) мы тут же должны заключить, что получили новое определение мышления (которого не было и не могло быть до), мышление как переход, как чистое движение, как становление. То есть мы имеет третье – синтезированное – суждение: мышление обладает предикатом становления (перехода от бытия к ничто), то есть мышление при переходе от мышления бытия к мышлению ничто становится уже не непосредственным пустым (чистым) мышлением, а мышлением определенным – мышлением которое мыслит. Хотя пока оно мыслит не нечто вне себя, а только самого себя, как чистую возможность своего движения, становления.

Можно рассуждать и так: если суждение о чистом бытие есть некое непосредственное начало мышления, его начальное определение, то следующее из него суждение о мышлении, как мышлении ничто можно представить как конец мышления (конец этого непосредственного мышления). Но в этих представлениях о начале и конце само мышление выявляется, определяется как разворачивающиеся, оно выступает уже не как чистое, неопределенное, не как неразличенное в себе, а как приобретшее определенность, как переход от начала к концу, как становление.

Итак, пред нами три суждения: два исходных, противоречащих друг другу – «мышление есть бытие» и «мышление есть ничто» и третье синтезированное – «мышление есть становление». И тут следует заметить, что мышление, которое было субъектом в первых суждениях не тождественно мышлению-субъекту в третьем суждении, в котором оно приобрело протяженность. Более того, и мышление как бытие, и мышление как ничто в мышлении как становлении, приобрели различенность, которой исходно не было. Они выступают уже как моменты этого становления – начальный и конечный.

То есть мы может заключить, что суждение о мышлении как становлении снимает, разрешает (позволяет) исходное противоречие. Прежде всего, оно устраняет основу их противоречивости – «разъединяет», разносит их субъекты (мышление), делает эти субъекты не тождественными друг другу. Можно сказать, что именно суждение о том, что мышление есть становление (переход) позволяет этому мышлению обладать предикатами и «бытие», и «ничто» в разной мере. Мышление бытия и мышления ничто становятся различенными моментами мышления как становления. Мышление стремящееся помыслить чистое бытие становится (не есть, а становится!) мышлением ничто.

Относительно синтезированного суждения мы можем переформулировать исходные противоречивые суждения так: (1) «мышление как бытие есть непосредственное мышление», (2) «мышление как ничто есть опосредованное переходом, становлением мышление».

Однако, наиболее существенным моментом в соотношении этих трех суждений является то, что (i) суждение о становлении будет истинным тогда и только тогда когда оба исходных суждения будут являются истинными (то есть когда мышление есть мышления и бытия, и ничто). Но и одновременно справедливо и другое заключение, (ii) оба исходных суждения являются истинными тогда и только тогда, когда истинным является синтезированное суждение.

Однако учитывая тот момент, что противоречивость исходных суждений снимается только при появлении третьего суждения, то и логический вывод об истинности суждений может считаться обоснованным только от синтезированного суждения к исходным (тезис ii), а не в прямом направлении, как это принято в классической логике(i).

Итак, пред нами сложный вариант обратной логики: получение синтезированного суждения из пары противоречащих друг другу суждений можно считать обоснованным лишь тогда и только тогда, когда оно снимает противоречивость исходных суждений, представляя их как различенные в себе моменты, и при этом из истинности синтезированного суждения одновременно следует истинность обоих исходных.

Рассмотрим несколько существенных моментов:

(1) В этой системе мы не имеем априори ни одного истинного суждения – истинность исходных суждений следует только из истинности синтезированного, а истинность последнего «повисает в воздухе». Ее можно просто принять, как в классических логических системах принимается истинность аксиом. Или продолжить рассуждения по такой же схеме: выявление противоречия, получение нового синтезированного суждения, разрешения в нем противоречия и «восприятия» от него истинности.

Истинность суждений в такой цепочке рассуждений будет всегда зависеть от истинности последнего синтезированного суждения. В любой момент движения рассуждений ситуация аналогична положению дел в классических логиках, в которых истинность всех суждений напрямую зависит от истинности аксиом. Правда, есть и существенные различия: последнее в цепочке (обратно аксиоматическое) суждение не есть результат нашего произвольного выбора (как аксиомы в классических логиках), а есть следствие, результат развития сомой логической системы (цепочки). И еще, если в результате разворачивания этой цепочки удастся «получить» исходное непосредственное суждение, то мы закольцуем систему, чем, по сути, снимем ее неопределенность, привязанность к заключению об истинности одного суждения.

(2) Схема вполне рациональна, то есть не допускает какого-либо произвола в переходе к синтезируемому суждению, ведь к нему предъявляются жесткие требования: иметь в себе исходные суждения как различенные моменты, то есть снимать их противоречие, и обязательность следования истинности исходных суждений из его истинности. Правда, конечно, имеется некоторый неопределенный, не дерминированный, творческий момент в самом поиске синтезирующего суждения – ведь оно не получается в результате прямого логического перехода от неких истинных суждений (наши исходные суждения противоречивы). Однако понятно, что этот момент свободного творчества заложен и в системы, построенные согласно классической логике - он всегда присутствует на этапе выбора аксиом. Хотя этот «выбор» в приведенной схеме приходится делать на каждом шагу – но в этом и есть ее творческая специфика.

(3) Следующий момент касается разрешения (позволения, допущения) противоречий (противоречивых суждений) в приведенной логической системе. Тут следует обратить внимание на то, что в классических логиках запрет противоречия мотивирован не просто «не любовью» к ним или к их неопределенности, а требованием однозначности истинности. По сути, закон противоречия требует лишь одного – недопущения логического перехода от неистинных суждений к истинным (и только этого!!!). А поскольку по классическим представлениям одно из противоречивых суждений обязательно ложно, то и на само противоречие безусловно был наложен запрет.

Что же мы имеем в приведенной схеме обратной логики? В ней «перенос» истинности от суждения к суждению происходит только от синтезированного к исходным суждениям (противоречие которых снимается синтезированным суждением). То есть в ней не происходит нарушения принципа от истинного к истинному – если, конечно, допустить истинность синтезированного суждения, но эта проблема подробно уже была рассмотрена выше (в пункте 1). Следовательно присутствие противоречия на определенном этапе приведенной схемы логических рассуждений не подразумевает (не допускает) возможность перехода от неистинных суждений к истинным. Не говоря уж о том, что само противоречие снимается в дальнейшем движении рассуждений.

*

Предваряю вопрос: а как этот конструкт связан с предыдущими обсуждениями? Напрямую - никак! Изначально мне казалось, что достаточно первого исходного текста, содержащего простую мысль: если в научном мышлении (в познании) существуют противоречия, то можно помыслить и возможность логики, формализующей этот эмпирический факт. Но эта мысль вызвала столько вопросов и возражений, что мы вынуждены были провести очень полезную разведку боем.

В ходе ее мы получили представления, что противоречия в научном познании действительно есть, что они снимаются по схеме обратной логики (от метатеории к исходным высказываниям), что наличие и природа противоречий как-то связана с уровневостью познания, а также, что, самое главное, формальная и диалектические логики имеют разные, разноуровневые предметные области и строятся из разных элементов.

*

Предваряю еще одни вопрос: а насколько существенен для этой схемы именно пример с «бытием и ничто»? Совершенно не существенен – посмотрите на страницу, где впервые была сформулирована эта мысль - там несколько постов подряд.

Так же не принципиально важны и исходные рассуждения о строении суждения в диалектической логике – они лишь упрощают изложение, позволяют сделать его более строгим и понятным (в отличие от рассуждений на уровне «бытие есть ничто» и «ничто есть бытие»).

*

А какая связь с Логикой Гегеля? И непосредственная, как формализация, логическое обоснование ее, и никакой - она не используется в качестве основы для аргументации. А упоминание именно ее начальных категорий (бытие и ничто) случайно - просто так предложил уважаемый kroopkin.

© Болдачев В.А. "К формализму диалектической логики"

Источник: http://www.philosophystorm.org/boldachev/894

    Комментарий

к статье А.В. Болдачева "К формализму диалектической логики"

Иду навстречу пожеланиям читателей, сожалеющих, что "очень много букв", - построчные фрагменты своего комментария дополнительно пронумеровал. Получилось 54 фрагмента, каждый из которых можно рассматривать самостоятельно. Удобнее теперь будет и ссылаться на фрагменты.

Фрагмент 1.

— "Предметом диалектической логики является мышление – мысли".

Слишком общее определение. Равно мышлением (мыслями) занимается эпистемология, психология, нейрофизиология. И как правильно отметил Булат Гатиятуллин (actuspurus), - ещё и формальная логика: "мышление, точнее формы мышления - понятия, суждения, умозаключения и теории - является предметом и ФЛ. И поэтому Ваш (А.Болдачев) дальнейший переход от этого тезиса к тому, что в ДЛ суждение имеет особую форму неоправдан".

Кроме того, имеется экспертное заключение Яна Лукасевича: "Логика имеет дело с мышлением не более, чем математика" (Я. Лукасевич. Аристотелевская силлогистика с точки зрения современной формальной логики. - М. 1959. - С. 48). Для логики подходит определение в формулировке "знание о рассуждениях". Соответственно, в диалектической логике это будет знание о таких рассуждениях, которые обеспечивают развитие мысли.

Правда, здесь ещё надо уточнить, идет ли речь о диаматовской диалектической логике или  о  'Ф о р м а л и з м е  спекулятивной логики' Гегеля. Ибо в трудах Г.В.Ф. Гегеля термин 'диалектическая логика' не встречается. Аутентичным термином Гегеля является словосочетание 'спекулятивная логика'.

Таким образом, поименованный вверху 'Формализм диалектической логики' к самой диалектической логике никакого отношения не имеет, а относится к 'спекулятивной логике Гегеля', в духе которой, если внимательно приглядеться, автор развертывает свое исследование. Как известно, в последующем своем бурном развитии классическая логика сняла многие критические замечания Гегеля. Были созданы глубоко проработанные логические исчисления: 'классической логики высказываний' и 'классической логики предикатов', в то время как спекулятивная логика Гегеля, фактически, так и осталась на прежнем уровне в состоянии застоя. Вот и гегельянец Александр Болдачев решил порассуждать о формализме диалектической логики совершенно позабыв про аутентичный гегелевский термин 'спекулятивная логика'.

Фрагмент 2.

— "Посему суждение в ней не есть стандартное для формальной логики отношение субъекта и предиката,"

Желательно уточнить. Поскольку возникает вопрос: "Какой формальной логики?". Верно, что класссическая формальная логика Фреге- Рассела- Тарского не оперирует отношением субъекта и предиката. Оно актуально для традиционной формальной логики (ТФЛ) Аристотеля- Канта- Гегеля. Приводя в движение 'окостеневший' материал формальной логики, Гегель всё же следует традиционному составу истинностных форм (вертикальный столбец нижней схемы: понятие, суждение, умозаключение), хотя рассудочные формы мысли имеют несколько иную структуру:

  понятие

      |

 суждение - вопрос - оценка - императив = диалог

      |

умозаключение

При сопоставлении диалектической логики и ТФЛ, суждения в ДЛ имеют ту же субъект-предикатную структуру, что и в традиционной формальной логике. Это принципиальный момент для характеристики диалектической логики как логики. Словечко "посему" выдает априорное (желаемое) за аналитическое (действительное) в выводе. В чем же субъект-предикатная структура мысли обычной логики не подходит для философских высказываний? Ведь и в философии суждение отображает то, о  ч ё м  говорится и то,  ч т о  говорится.

Фрагмент 3.

— "то есть не может быть представлено как приписывание одной мысли выступающей как субъект предиката в виде другой мысли (как это делается в классических логиках, типа «яблоко зеленое»)".

В выражении "яблоко зеленое" нет суждения. Но есть оценка.

Фрагмент 4.

— "Суждение «бытие есть ничто», не означает, что мысли (понятию) «бытие» приписывается наравне с какими-то другими (?) ее качествами (как, скажем, в формальной логике яблоко еще и круглое, и спелое и т.д.), некое качество «ничто»".

Выражение «бытие есть ничто», строго говоря, не является суждением, а высказывательной формой. Чтобы стать суждением необходимо выражение конкретизировать настолько, чтобы можно было означить истинностной оценкой.

Фрагмент 5.

— "«Бытие» не определяется в этом суждении как субъект, обладающий предикатом «ничто»".

Разумеется, не определяется - поскольку это выражение есть высказывательная форма, а не суждение. Ладно, допустим, всё-таки, что это суждение. Почему бытию непозволительно иметь предикат ничто? Тем более, вот же он! Есть.

Фрагмент 6.

— "Как и противоположное суждение «ничто есть бытие» не может означать, что субъекту «ничто» приписывается предикат «бытие»".

Равно для любых философских категорий. Наберите колоду карточек с названиями категорий и раскладывайте пасьянс в любом порядке. Ни в одной из комбинаций не получите суждение. Во всех случаях получится высказывательная форма (или, по другому, схема), куда нужно подставить конкретные значения, чтобы получить возможность означить предложения истинностными оценками. Тем не менее, правомерен вопрос: какие основания можете предъявить для отрицания вами собственно субъект-предикатной структуры?

Фрагмент 7.

— "Если все же и формулировать философские суждения в форме соединения субъекта и предиката, то корректнее в качестве субъекта суждения всегда представлять мыслящий субъект (мышление), а в качестве предикатов то, что действительно является его предикатами, принадлежит ему, может быть ему приписано – мысли (понятия)".

Речь вероятно идет о конкретном субъекте рассуждений и мыслях ему приписываемых. Разумеется помимо того, что суждение отображает то, о чём мыслится; то, что мыслится; также и то, кто мыслит (рассуждает, высказывается). А именно, некто мыслит: "Бытие есть ничто". Этому мыслящему субъекту могут быть приписаны атрибуты мышления не только в виде формы мысли - 'понятия', но и в виде 'мысли-вопроса', 'мысли-оценки', 'мысли-императива'. Причём субъект свободно перемещает свою мысль из одной формы в другую. Например, 'утверждение' может выразить в форме 'вопроса'. Такой вопрос имеет специальное название: 'риторический вопрос'. Достаточно любопытной формой мысли является форма: 'риторический императив'.

Фрагмент 8.

— "Именно представление одних понятий в качестве субъектов и приписывание им других понятий в качестве предикатов, на мой взгляд, существенно затрудняло и построение, и понимание диалектической логики".

Какая связь между описанными затруднениями и диалектической логикой (даже если не учитывать различие образов диалектической логики у Болдачева и Грачева)? Ну, да ладно. Что предлагаете? Как исправить положение, хотя бы пусть и мнимое?

Фрагмент 9.

— "(Хотя вроде никто и не оспаривал тезис, что понятия как таковые есть исключительно и только определения мышления, его предикаты.)"

Что есть понятие 'как таковое' и 'не как таковое'? Однако, продолжим тему 'неправильной структуры' суждения. Один вариант я предложил. Это явно ввести субъект рассуждения в структуру высказывания (суждения):

                                             A: S (s - p),

где S (прописное) - субъект рассуждения (высказывания);

     s (строчное) - логический субъект;

     р - предикат.

Это позволяет разрешить проблему с противоречием (с истинностью противоречивых высказываний) якобы неразрешимую в духе диалектики - камень преткновения монологизма спекулятивной логики.

В самом деле. Пусть два мыслящих субъекта S_i и S_j высказывают пару взаимно исключающих суждений: утверждение А и отрицание не-А. В соответствии с законами формальной логики два этих высказывания не могут быть одновременно истинными, если их свести в одну моно-логическую систему. Но если пару таких суждений рассматривать в рамках мета-логической системы двух монологизмов и привести эту систему в движение посредством логической формы 'диалог', то истинность обретает свою жизненность в качестве процесса. А претензии формальной логики снимаются, поскольку мыслящий субъект противоречит не сам себе, а другому. Против чего не возражает и формальная логика. В последующем, интерсубъектное рассуждение можно будет интерпретировать как рассуждение интрасубъектное.

Фрагмент 10.

— "Учитывая эти понятные и простые соображения суждение о «бытии», как первую непосредственную мысль чистого непосредственного, еще никак не определенного мышления следует сформулировать так: я мыслю бытие, я обладаю мыслью «бытие» или – более абстрактно и точно – мышлению (как субъекту) приписывается предикат «бытие»".

Я мыслю абстрактное понятие. Только, отрефлексировав сей факт, всего лишь оказываюсь в положении метаязыковой ситуации, поскольку продолжаю мыслить остающееся объектным суждение: "Бытие есть ничто".

Фрагмент 11.

— "И это именно чистая логическая формулировка, как соотношение формальных элементов – чистого мышления и чистого непосредственного бытия без каких-либо определений (без указания на наличное бытие чего-либо, без указания на предмет)".

Я мыслю абстрактное понятие и это мыслимое понятие может быть или самим 'понятием', или понятием 'суждения', или понятием 'вопроса', или понятием 'бытия' или понятием 'материи'. Никуда от этих обстоятельств не деться. А именно, "чистое мышление" - это субъект, а "без каких-либо определений" - это предикат. От чего ушли, к тому и пришли.

Фрагмент 12.

— "Но из такого определения мышления, то есть приписывания ему предиката «чистое, непосредственное, неопределенное бытие», а по сути определения мышления как неопределенного, непосредственно и необходимо следует другое суждение: мышление есть ничто".

Мышление есть ничто и, вместе с тем "Нечто". Другими словами, возвращаемся к наличной колоде категориальных карточек.

Фрагмент 13.

— "Или полностью: мышлению как обладающему предикатом чистое, непосредственное бытие (как мыслящему неопределенное бытие) следует приписать предикат «ничто»".

Мотивы такого приписывания? Обычная тавтология.

Фрагмент 14.

— "Итак мы имеем два противоречащих друг другу суждения:"

Имеем две категориальные схемы (высказывательные формы). А как же философские суждения, которые не имеют субъект-предикатной структуры? С этой темой закончили? Переходим к противоречию?

Фрагмент 15.

— "мышление, определяемое как чистое неопределенное бытие (как мыслящее чистое «бытие»), одновременно определяется и как ничто (как мыслящее «ничто»). Или короче:

     (1) «мышление есть бытие и одновременно

     (2) «мышление есть ничто».

В данной ситуации, в отличие от формальной логики, в которой следовало бы однозначно сделать выбор в пользу одного из противоречащих суждений,"

У вас в самом начале допущено, хотя и спорное, утверждение насчет того, что философские высказывательные формы не являются суждениями в смысле формальной логики (у них нет субъект-предикатной структуры). Поэтому здесь с позиций формальной логики нет необходимости делать какой-то выбор. Тем не менее, если допустить наличие таких высказываний как суждений, имеющих субъект-предикатную структуру, то допустимы следующие выражения:

           А: «мышление есть бытие и ничто».

      не-А: Неверно, что «мышление есть бытие и ничто».

Фрагмент 16.

— "приняв заключение о неистинности другого, мы понимаем (ощущаем) истинность обоих суждений".

За окном дождь. За окном нет дождя. Мы понимаем истинность обоих суждений, пока не выглянем в окошко. В данном случае, от ощущений следует перейти к логике и построить выражение

          А: "С есть Б и не-Б".

Фрагмент 17.

— "К тому же, у нас нет никаких оснований (прав) для этого выбора – у нас нет никаких априори установленных аксиом (как в формально логических системах), относительно которых мы могли бы сделать заключение об истинности или ложности этих суждений".

Почему же нет? Подставьте в высказывательную форму конкретное значение и делайте требуемое заключение. Если же высказывательными формами манипулировать как суждениями, то выходим на высказывания

            А: "С есть Б и не-Б"

       не-А: Неверно, что "С есть Б и не-Б"

Фрагмент 18.

— "Более того, признание неистинности одного из суждений автоматически делает неистинным и второе".

Это всё на уровне ощущений? (ранее: "...мы понимаем (ощущаем) истинность обоих суждений", (с) Болдачев). Автомат работает в обычной логике, так надо понимать?

Фрагмент 19.

— "К примеру, если чистое мышление не есть мышление «ничто», значит оно есть мышление «нечто», то есть чего-то определенного, а следовательно ему не может быть приписан предикат непосредственного бытия – оно уже не есть мышление чистого неопределенного бытия".

Непосредственное бытие есть абстракция. Вы вольны на основании одной абстракции "непосредственное бытие" (чистое мышление) конструировать посредством противоречия бинарную оппозицию "ничто" и "нечто". Ничего выходящего за пределы рассудочной логики пока нет.

Фрагмент 20.

— "Однако логика должна быть логикой и мы не можем оставаться в ситуации неопределенности".

Это верно, логика должна быть логикой. Знанием о рассуждении.

Фрагмент 21.

— "То есть перед нами стоит задача найти основание — некое суждение,"

Суждение, оно в рамках традиционной формальной логики. Где могут быть или суждение, или понятие, или умозаключение. Таким неким суждением и будет верхнее: А: «мышление есть бытие» и ничто».

Фрагмент 22.

— "исходя из которого можно было бы сделать заключение об истинности (или ложности) исходных противоречивых суждений. Причем, новое суждение не может быть привнесено извне – мы должны иметь замкнутую логическую систему".

Оценка истинности, она всегда извне. Итак, ваша версия такого суждения?

Фрагмент 23.

— "И таковое суждение «порождается» самими, имеющимися двумя суждениями, непосредственно следует из них".

Это вы о высказывательных формах, которые не являются суждениями? Суждение, порождаемое имеющимися двумя суждениями называется умозаключением. Однако, каков ваш вариант?

Фрагмент 24.

— "Если изначально, приписав мышлению предикат «бытие» (представив его как мышление чистого непосредственного бытия) мы неизбежно вынуждены были определить его, как ничто (как мышление ничто), но сделав этот шаг (от бытия к ничто) мы тут же должны заключить, что получили новое определение мышления (которого не было и не могло быть до), мышление как переход, как чистое движение, как становление".

Если изначально приписывать мышлению предикат «бытие» , то это уже будет мышлением о нечто, о чём-то конкретном. Даже если это конкретное есть какая-либо философская категория. Если некто говорит, что он 'лжет', то сделав шаг констатации этого обстоятельства, мы должны сделать следующий шаг и заключить, что раз он и утверждает о своей лживости, то этот некто говорит правду, коль скоро он сообщает о себе, что лжет. И тут же должны заключить, что он и в самом деле лжет. Короче, всё ваше рассуждение не выходит за рамки стандартного рассуждения "короля парадоксов". На этом пути возможна любая логика - как прямая так и 'обратная'.

Фрагмент 25.

— "То есть мы имеет третье – синтезированное – суждение: мышление обладает предикатом становления (перехода от бытия к ничто), то есть мышление при переходе от мышления бытия к мышлению ничто становится уже не непосредственным пустым (чистым) мышлением, а мышлением определенным – мышлением которое мыслит".

Это есть уверение, а не доказательство. Мышление с самого начала мыслило. И намыслило целых два суждения:

       (1) «мышление есть бытие и одновременно

       (2) «мышление есть ничто».

Фрагмент 26.

— "Хотя пока оно мыслит не нечто вне себя, а только самого себя, как чистую возможность своего движения, становления".

В действительности, мыслит Гегель или Болдачев по какой-либо заранее продуманной программе, не взирая на возможного оппонента. И потом, нужно уже иметь представление об интер- и интрасубъектном рассуждении.

Фрагмент 27.

— "Можно рассуждать и так: если суждение о чистом бытие есть некое непосредственное начало мышления, его начальное определение, то следующее из него суждение о мышлении, как мышлении ничто можно представить как конец мышления (конец этого непосредственного мышления)".

Интересно, как это всё связано с диалектической логикой. Ведь заголовок статьи ориентирует на формализм именно диалектической логики. Скажем, чистое бытие есть 'понятие ни о чём'. Равным образом чистое бытие как логическая форма может быть 'суждением ни о чём' (высказывательной формой) или 'вопросом ни о чём'. Но для конкретной системы будет вопросом уже о 'нечто'. Например, у Гегеля в 'Науке логики' исходный вопрос: "С чего следует начинать науку?" (Г.В.Ф. Гегель. Наука логики. Том 1. - М. 1970 - С. 123). Начальное определение, каким бы оно ни было, уже есть 'нечто'. Даже когда говорите, что ничего нет, вы уже что-то сказали.

Фрагмент 28.

— "Но в этих представлениях о начале и конце само мышление выявляется, определяется как разворачивающиеся, оно выступает уже не как чистое, неопределенное, не как неразличенное в себе, а как приобретшее определенность, как переход от начала к концу, как становление".

Переход от начала к концу по заранее продуманной программе. И эта программа может быть вопросной. Когда некто говорит, что мышление разворачивается само собой, то он забывает про самого себя, только что высказавшего эту мысль. Что дальше?

Фрагмент 29.

— "Итак, пред нами три суждения: два исходных, противоречащих друг другу – «мышление есть бытие» и третье синтезированное – «мышление есть становление»."

Причём здесь диалектическая логика?

Фрагмент 30.

— "И тут следует заметить, что мышление, которое было субъектом в первых суждениях не тождественно мышлению-субъекту в третьем суждении, в котором оно приобрело протяженность".

Мышление как субъект - это мышление конкретного гносеолога: Канта, Гегеля, Гуссерля, Болдачева. С самого начала все четверо являются протяженными субъектами рассуждения.

Фрагмент 31.

— "Более того, и мышление как бытие, и мышление как ничто в мышлении как становлении, приобрели различенность, которой исходно не было. Они выступают уже как моменты этого становления – начальный и конечный".

'Ничто' в нашем случае - это чистая логическая форма: или понятие, или суждение, или вопрос, или оценка, или императив. Нет содержания, нет наполнения логической формы. И в этом смысле - 'ничто'. Деньги ничто для внепланетного разума. Для философа время ничто. И, философ же на месте. Хочет - не различает. Захочет - различает.

Фрагмент 32.

— "То есть мы можем заключить, что суждение о мышлении как становлении снимает, разрешает (позволяет) исходное противоречие".

Это уверение, а не доказательство. "Позволяет исходное противоречие" ещё вовсе не означает, что позволяет истинность обоих суждений в паре исходного противоречия. Правильнее было бы сказать так: 'суждение о мышлении как становлении' снимает, разрешает (переосмысливает) исходное противоречие"

Фрагмент 33.

— "Прежде всего, оно устраняет основу их противоречивости – «разъединяет», разносит их субъекты (мышление), делает эти субъекты не тождественными друг другу".

Субъекты рассуждений (мышления) не тождественны друг другу, когда утверждают А и не-А. Другими словами, имеем Я-утверждающее и Я-отрицающее. Они действительно два разных субъекта. Замечу, гносеолог держит под контролем разницу между 'субъектом рассуждения' и 'логическим субъектом' высказывания (суждения).

Фрагмент 34.

— "Можно сказать, что именно суждение о том, что мышление есть становление (переход) позволяет этому мышлению обладать предикатами и «бытие», и «ничто» в разной мере".

Да, становящееся противоречие есть источник развития (движения).

Фрагмент 35.

— "Мышление бытия и мышления ничто становятся различенными моментами мышления как становления. Мышление стремящееся помыслить чистое бытие становится (не есть, а становится!) мышлением ничто".

Да, это комбинирование диалектической эпистемологической схемы. Но ещё не диалектическая логика. Фиксируем: 'позволяет'. А только метаязыковое рассуждение об объектном суждении.

Фрагмент 36.

— "Относительно синтезированного суждения мы можем переформулировать исходные противоречивые суждения так:

       (1) «мышление как бытие есть непосредственное мышление»,

       (2) «мышление как ничто есть опосредованное переходом, становлением мышление»".

В смысле формальной логики 1 и 2 не противоречат друг другу. Противоречием будут две пары:

            А: «мышление как бытие есть непосредственное мышление»,

        не-А: "Неверно, что «мышление как бытие есть непосредственное мышление»",

             Б: «мышление как ничто есть опосредованное переходом, становлением мышление»".

        не-Б: "Неверно, что «мышление как ничто есть опосредованное переходом, становлением мышление»".

Фрагмент 37.

— "Однако, наиболее существенным моментом в соотношении этих трех суждений является то, что

(i) суждение о становлении будет истинным тогда и только тогда когда оба исходных суждения будут являются истинными (то есть когда мышление есть мышления и бытия, и ничто). Но и одновременно справедливо и другое заключение,

(ii) оба исходных суждения являются истинными тогда и только тогда, когда истинным является синтезированное суждение".

О высказывательных формах нельзя сказать истинные они или ложные. А именно таковыми являются подразумеваемые Болдачевым якобы "суждения". Если же подходить формально, то так называемое "синтезированное суждение" может быть объявленно истинным по пожеланию заказчика. И независимо от двух первых ("Сам переход от исходной пары суждений к третьему действительно не обусловлен логической связью", (с) Болдачев).

Фрагмент 38.

— "Однако учитывая тот момент, что противоречивость исходных суждений снимается только при появлении третьего суждения, то и логический вывод об истинности суждений может считаться обоснованным только от синтезированного суждения к исходным (тезис ii), а не в прямом направлении, как это принято в классической логике(i)".

Вообще-то в классической логике "прямое направление" является кажущимся. Оформление доказательства теоремы производится задним числом, когда доказательство найдено непрямым способом. Что касается существа дела, то имеем три фиксированных предложения. И если эти два исходных предложения изначально противоречат друг другу, то они и дальше (в составе трех предложений) будут противоречить друг другу. И тут никакого логического вывода нет, а есть взгляд на один и тот же рисунок: видите то молодую женщину, то старуху.

                             

Фрагмент 39.

— "Итак, пред нами сложный вариант обратной логики: получение синтезированного суждения из пары противоречащих друг другу суждений можно считать обоснованным лишь тогда и только тогда, когда оно снимает противоречивость исходных суждений, представляя их как различенные в себе моменты, и при этом из истинности синтезированного суждения одновременно следует истинность обоих исходных".

В формальной логике (да, и в ДЛ тоже) нет двух истинных суждений А и не-А. При более внимательном рассмотрении всегда найдутся смыслы и отношения их различия. Прежде всего формальная логика не различает субъекты рассуждений. Противоречащие высказывания разных субъектов рассуждения для для неё остаются противоречивыми. Идея обратной логики неубедительная. Если поскрести, то в остатке имеем 'сложный вариант' многократных произвольных допущений. Больше того, декларирование двух истинных противоречащих суждений нарушает закон формальной логики - закон запрещенного противоречия. Хотя нигде не заявлено, что автор отрицает общеизвестные законы формальной логики.

Фрагмент 40.

— "Рассмотрим несколько существенных моментов: (1) В этой системе мы не имеем априори ни одного истинного суждения – истинность исходных суждений следует только из истинности синтезированного, а истинность последнего «повисает в воздухе»".

Допустим. Истинность исходных суждений следует только из истинности синтезированного. Из чего бы она ни следовала, коль скоро пришли к формальному противоречию, то допущение об истинности двух взаимно исключающих друг друга суждений необходимо признать неверным.

Фрагмент 41.

— "Ее можно просто принять, как в классических логических системах принимается истинность аксиом. Или продолжить рассуждения по такой же схеме: выявление противоречия, получение нового синтезированного суждения, разрешения в нем противоречия и «восприятия» от него истинности".

Диалектическое познание, помимо взгляда назад включает взгляд вперед. Взгляд назад на совершившееся допускает формализацию. Кстати, когда же наконец пойдёт речь о заявленном в заголовке формализме диалектической логики? Кстати, в классических логических системах в норме не принимают истинность противоречивых аксиом в качестве исходного базиса логической системы. Напротив, стараются выявить и избавиться от всякого логического противоречия.

Фрагмент 42.

— "Истинность суждений в такой цепочке рассуждений будет всегда зависеть от истинности последнего синтезированного суждения".

Только за счёт того, что обнаруживается их действительная нетождественность как якобы противоречащих суждений. Здесь автору предстоит всё-таки объясниться с формальной логикой на предмет отрицания закона запрещенного противоречия.

Фрагмент 43.

— "В любой момент движения рассуждений ситуация аналогична положению дел в классических логиках, в которых истинность всех суждений напрямую зависит от истинности аксиом".

Ложных аксиом в научном рассуждении не бывает. Они всегда истинные. Либо это не аксиомы, а заблуждения. Да, и об истинности взаимоисключающих аксиом в классических логиках пока ничего не говорилось.

Фрагмент 44.

— "Правда, есть и существенные различия: последнее в цепочке (обратно аксиоматическое) суждение не есть результат нашего произвольного выбора (как аксиомы в классических логиках), а есть следствие, результат развития сОмой логической системы (цепочки)".

Уверение об отсутствии произвольного выбора. Вообще-то, существенные различие заключается в другом. В классических логиках не встретите двух взаимно исключающих аксиом.

Фрагмент 45.

— "И еще, если в результате разворачивания этой цепочки удастся «получить» исходное непосредственное суждение, то мы закольцуем систему, чем, по сути, снимем ее неопределенность, привязанность к заключению об истинности одного суждения".

Общее рассуждение. О нем нельзя сказать истинное оно или ложное. Может быть это и есть искомый авторский формализм диалектической логики?

Фрагмент 46.

— "(2) Схема вполне рациональна, то есть не допускает какого-либо произвола в переходе к синтезируемому суждению, ведь к нему предъявляются жесткие требования: иметь в себе исходные суждения как различенные моменты, то есть снимать их противоречие, и обязательность следования истинности исходных суждений из его истинности".

Ещё одно уверение об отсутствии 'какого-либо произвола'. При всем желании и старании, снять противоречие, если противоречие было, подтверждено самим автором и противоречащие суждения продолжают фигурировать в авторском дискурсе, то оно в таком качестве противоречия и останется. Никуда не денется.

Фрагмент 47.

— "Правда, конечно, имеется некоторый неопределенный, не дерминированный, творческий момент в самом поиске синтезирующего суждения"

В этом суть. Творческий момент неустраним. Творческий момент не дает никаких льгот с правовом нарушать законы формальной логики.

Фрагмент 48.

— "– ведь оно не получается в результате прямого логического перехода от неких истинных суждений (наши исходные суждения противоречивы). Однако понятно, что этот момент свободного творчества заложен и в системы, построенные согласно классической логике — он всегда присутствует на этапе выбора аксиом. Хотя этот «выбор» в приведенной схеме приходится делать на каждом шагу – но в этом и есть ее творческая специфика".

Дежурная ссылка 'на специфику'. В классической логике, к которой апеллирует автор, никто не санкционировал выбор противоречащих аксиом.

Фрагмент 49.

— "(3) Следующий момент касается разрешения (позволения, допущения) противоречий (противоречивых суждений) в приведенной логической системе".

Этот момент является центральным. И как оформляется допущение противоречия в диалектической логике по Болдачеву?

Фрагмент 50.

— "Тут следует обратить внимание на то, что в классических логиках запрет противоречия мотивирован не просто «не любовью» к ним или к их неопределенности, а требованием однозначности истинности".

Обоснованное желание однозначности в дискретных отношениях, скажем истца и ответчика. В классических логиках запрет противоречия не просто мотивирован, - он является действующим запретом, независимо от какой бы ни было мотивации.

Фрагмент 51.

— "По сути, закон противоречия требует лишь одного – недопущения логического перехода от неистинных суждений к истинным (и только этого!!!)".

Это неважно. Если на выходе истинное суждение, то вся импликация истинная. Закон противоречия требует другого: недопущения логического перехода от истинных суждений к ложным.

Фрагмент 52.

— "А поскольку по классическим представлениям одно из противоречивых суждений обязательно ложно, то и на само противоречие безусловно был наложен запрет".

Здесь уже действует закон исключенного третьего. Он справедлив и для диалектической логики, хотя в самой формальной логике его пытаются всячески трансформировать (в неклассических логиках). Только это непринципиальный момент отношения формальной и диалектической логики.

Фрагмент 53.

— "Что же мы имеем в приведенной схеме обратной логики? В ней «перенос» истинности от суждения к суждению происходит только от синтезированного к исходным суждениям (противоречие которых снимается синтезированным суждением)".

Можно продемонстриривать как эта схема работает реально? Хотя, как ни исхитряйтесь, формальная логика никогда не допустит, чтобы значение 'истинно' могло быть перенесено на два взаимно исключающих суждения.

Фрагмент 54.

— "То есть в ней не происходит нарушения принципа от истинного к истинному – если, конечно, допустить истинность синтезированного суждения, но эта проблема подробно уже была рассмотрена выше (в пункте 1). Следовательно присутствие противоречия на определенном этапе приведенной схемы логических рассуждений не подразумевает (не допускает) возможность перехода от неистинных суждений к истинным. Не говоря уж о том, что само противоречие снимается в дальнейшем движении рассуждений".

Даже если в логической системе вы не имеете априори ни одного истинного суждения (скажем, ещё не означены истинностными оценками), то апостериори всё равно не вправе из последующего синтезированнного суждения наделять два предыдущих взаимно исключающих суждения каждое значением 'истинно'. Ибо результат должен быть согласован с законом запрещенного противоречия формальной логики.

Если желаете всерьез говорить о формализме и формализации диалектической логики, то как минимум должны договориться о том, что подразумевать под названием "диалектическая логика". А это означает, что следует делать систематические попытки к согласованию различных образов диалектической логики у разных авторов. Хорошей основой такого согласования была бы договоренность исходить из широкого и узкого смысла диалектической логики.

--

Грачёв

Михаил Петрович

Москва, 27 апреля 2009 г.