Систематизация и связи

Логика

 

 

 Эта моя  беседа с великим философом Древней Греции  Аристотелем из Стагира

  (384 — 322 г.г.  до Р. Х.) построена  на цитатах из произведения  "Категории", основополагающего  для  его корпуса сочинений о логике "Органон".  

  Кто-то интересно заметил, что великие умы, в том числе и Аристотель, предвидят вопросы, которые возникают при чтении их сочинений и сразу  дают ответы  в своих рассуждениях.  Поэтому, я вчитываюсь в произведения Аристотеля и  стараюсь найти в них  ответы на  свои вопросы о смысле логики. 

*  "Органон":  -  Аристотель Сочинения в четырех томах. Т. 2. Ред. з..Н. Микеладзе.

  М., «Мысль», 1978. 687 с.   

 (Далее каждая  цитата сопровождается только ссылкой  на номер главы из  сочинения Аристотеля  "Категории".)

   *** 

 1.  ЕС: - Уважаемый Аристотель, очень хочу понять смысл логики и судя по твоим высказываниям в  текстах "Категорий" имеет смысл  изначально говорить про  определённые имена, которые  уже имеют конкретный смысл. Только в  словах речи я имею возможность правильно понять смысл того, что я воспринимаю, о чём думаю, о чём говорю. Каждый logos, а значит слово, термин уже имеет  выраженный смысл, символизирует ту  известную идею которую выражает. Что же выражает каждый отдельный  составляющий элемент  мысли,   любого нашего высказывания, каким  неформальным смыслом его наполняет?    

Аристотель, далее просто "А": - "Из сказанного без какой-либо связи каждое означает или сущность, или «сколько», или «какое», или «по отношению к чему-то», или «где», или «когда», или «находиться в каком-то положении», или «обладать», или «действовать», или «претерпевать»". /Гл. 4 

1. ЕС: - В нашем мышлении и речи правильным, понятным, а значит логичным, будет только сказуемое об  одном конкретном  подлежащем и  значит должно быть нечто выражающее эту одну определённость.

Как ты, Аристотель, утверждаешь такую определённость любого высказывания? 

А: -  " …  первые сущности, ввиду того что они подлежащие для всего другого, называются сущностями в самом основном смысле. И как первые сущности относятся ко всему другому, так же ко всему остальному относятся виды и роды первых сущностей: ведь о них сказывается всё остальное". /Гл. 5/

3.  ЕС: -  Наши размышления высказываются в последовательности законченных мыслей , в каждой из которых говорится об одном, но правильными и логичными будут разные  высказывания об одном  только в смысловой связи этих высказываний в тождестве их единого подлежащего.

  Скажи,  Аристотель, какая особенность сущности позволяет правильно, логично  говорить о ней как об одной и тождественной  разные высказывания?  

А: - "Главная особенность сущности – это, надо полагать, то, что, будучи тождественной и одной по числу, она способна принимать противоположности, между тем об остальном, что не есть сущность, сказать такое нельзя, [т. е.] что, будучи одним по числу, оно способно принимать противоположности; так, один и тождественный по числу цвет не может быть белый и черным; равным образом одно и то же действие, одно по числу, не может быть плохим и хорошим. Точно так же у всего другого, что не есть сущность". /Гл. 5/

 4.  ЕС: - Говоря слово "сущность", мы говорим слово и понимаем ту идею единого и  чего-то  определённого, которое символизирует идею существования чего-то конкретного  в его действительности, в движении и изменениях   такого  существования. Поэтому,  сущность, как род тождественного и единичного каждого  отдельного  существующего отличен от самой определённой сущности в  способе  её существования.

 Что же за особенность, Аристотель, по твоему мнению,  в способе  существования  конкретной сущности отличает его  от  способа существования  нашего  определённого    вполне логичного мнения и речи об этой же  самой  сущности?  

А: - " … быть способной принимать противоположности в силу собственной перемены – это особенность сущности, по крайней мере по способу, [каким она их принимает]. Если, таким образом, кто-нибудь согласился бы с тем, что речь и мнение также способны принимать противоположности, то это было бы неверно". /Гл. 5/

5.   ЕС: - Если наша речь и мышление (Аристотель вместо термина"мышление" использует "мнение") не способны принимать противоположности, а сущность, о которой мы думаем и говорим имеет такую способность в своих изменениях то на чём основываются наши знания о ней?

 Как же, Аристотель,  получается,  в этом смысле  нет познаваемого для наших знаний?    

 А: - "…  если нет познаваемого, то нет и знания (ведь оно было бы в таком случае знанием ни о чем); если же нет знания, то ничто не мешает, чтобы существовало познаваемое, например квадратура круга, если только она нечто познаваемое: знания о ней еще нет, но сама она существует как познаваемое". /Гл. 7// 

 6.  ЕС: - Мы говорим про определённое   знание соотнесённое  познаваемому.  Логика соотнесённого уже предполагает знания и о познаваемом и о знании, которое соотнесено этому познаваемому, но это соотнесение необратимое.

  Правильно ли я понял,   Аристотель, что сущности не могут быть соотнесёнными?  

 А: - "Что касается первых сущностей, то это действительно так: ни о них как о целых, ни об отдельных их частях не говорят, что они соотнесенное. В самом деле, об отдельном человеке не говорят, что он отдельный человек чего-то, и об отдельном быке – что он отдельный бык чего-то. Точно так же и о частях: об отдельной руке не говорят, что она отдельная рука кого-то, а говорят о руке, что она рука кого-то; и об отдельной голове не говорят, что она отдельная голова кого-то, а говорят о голове, что она голова кого-то. Точно так же дело обстоит и со вторыми сущностями, по крайней мере с преобладающим большинством их; так, о [виде] «человек» не говорят, что он «человек» чего-то, и о [виде] «бык» – что он «бык» чего-то. Точно так же и о бревне не говорят, что оно бревно чего-то, а говорят, что оно имущество кого-то. Таким образом, очевидно, что сущности этого рода не принадлежат к соотнесенному. Однако относительно некоторых вторых сущностей это спорно; так, о голове говорится, что она голова кого-то, и о руке – что она рука кого-то, и так Же во всех подобных случаях, так что такие сущности можно было бы, по-видимому, причислить к соотнесенному. Если [данное выше] определение соотнесенного надлежащее, то или очень трудно, или невозможно показать, что ни одна сущность не есть соотнесенное. Если же это определение ненадлежащее, а соотнесенное есть то, для чего быть значит то же, что находиться в каком-то отношении к чему-нибудь, то можно, пожалуй, кое-что сказать против [соотнесенности сущности]. Правда, прежнее определение простирается на всякое соотнесенное, однако находиться в отношении к чему-нибудь – это не то же, что быть по самому существу соотнесенным с другим. А отсюда ясно, что, если кто-нибудь определенно знает нечто соотнесенное, он будет определенно знать то, с чем оно соотнесено. Это явствует из самого соотнесенного: если знают, что вот это есть соотнесенное, а для соотнесенного быть – значит находиться в каком-то отношении к чему-нибудь, то знают также и то, к чему оно находится в таком отношении. Ведь если вообще неизвестно, к чему оно находится в том или ином отношении, то не будет известно и то, находится ли оно в каком-то отношении к чему-нибудь. И из отдельных случаев это ясно; например, если точно знают, что это есть двойное, тотчас же знают точно и то, двойное чего оно есть  …"".  /Гл. 7/ 

 7.  ЕС: - Средневековые схоласты отделили сущность, как субстанцию от других девяти категорий, как акциденций.  Все акциденции соотнесены субстанции, но не наоборот. Конкретная сущность характеризуется существенными свойствами (акциденциями), а в существовании сущности  акциденции определяют её состояние.

 Какой смысл, Аристотель, соотношений свойств и состояний в твоём понимании?     

А: - " … свойства суть состояния, однако состояния не обязательно свойства. В самом деле, те, кто обладает теми или иными свойствами, находятся в каком-то состоянии в отношении их, а те, кто находится в каком-то состоянии, не во всех случаях обладают [соответствующим] свойством".  /Гл. 8/

  8.  ЕС : - Такая  акциденция для сущности, как  качество, которая может быть отнесена к её свойством, характеризует индивидуальность сущности и определяет особое абстрактное  единство этой сущности с другими сущностями, обладающими таким же свойством. Помоги мне, Аристотель, понять какой же вид качества выражает сущность как подлежащее в смысле логики нашего мышления и речи?   

 А: - "Четвертый вид качества – это очертания имеющийся у каждой [вещи] внешний облик и, кроме того, прямизна и кривизна и тому подобное. В самом деле, ведь по ним в каждом случае называют что-то таким-то и таким-то, ибо вещь называют такой-то и такой-то благодаря тому, что она треугольная или четырехугольная, или благодаря тому, что она прямая или кривая, и равным образом по внешнему облику что-то называют таким-то и таким-то". И далее: "Итак, качества – это те, о которых мы говорили, а такими-то и такими-то вещи называют производными от них именами или именами, образованными от них как-то иначе. В большей части случаев и даже почти во всех такими-то их называют производными именами. Так, от бледности – бледным, от умения читать и писать – умеющим читать и писать, от справедливости – справедливым".   /Гл. 8/ 

9.   ЕС : - Если качество является элементом абстрактного единства, то мы отличаем такое качество от других элементов этого единства, понимаем его уже как абстрактную сущность, как субстанцию обладающую своими акциденциями.

  Какие свойства качества , Аристотель, дают нам логическое основание различения элементов одного единства качества?     

А: - " У качества бывает и противоположность;". И далее: "Качества допускают большую и меньшую степень".   /Гл. 8/  

10.   ЕС: -  Качество, как элемент абстрактного единства, может быть частью некоторой множественности, но и быть только единственным его элементом.

 Правильно ли я понимаю, Аристотель, что свойство может быть и единственным абстрактным элементом  идеального единства?  

А: -  "Между тем «треугольное» и «четырехугольное», как и всякая другая фигура, не допускает, видимо, большую степень.

  Ведь все, что принимает определение треугольника или круга, есть треугольник или круг в одинаковой мере, а из того, что не принимает такого определения, нельзя одно называть [треугольником или кругом] в большей степени, нежели другое;". /Гл. 8/  

11.   ЕС: -Качество как свойство сущности позволяет их различать, но и относить их к конкретным абстрактным единством, в том числе и  содержащим только один элемент, а значит и приравнивать их друг к другу в смысле такого свойства сходности.  

 Как ты, Аристотель, рассуждаешь про смысл логики  отношения сходности  между разными сущностями?   

А: - "  О сходном же и несходном говорится только в отношении качеств.  В самом деле, одно сходно с другим лишь постольку, поскольку оно есть нечто качественно определенное; поэтому особенностью качества будет то, что о сходном и несходном говорится лишь в отношении его".  /Гл. 8/     

12.   ЕС: - Качества могут иметь абсолютные значения, такие как: "красное", "круглое","", "зрячий" … и относительные значения для соотнесённых качеств, таких как: "большее - меньшее", "цельное - часть", плохой - хороший"" и пр. 

  Каким же образом, Аристотель, качество как свойство и состояние может быть не соотнесённым в своём роде?   

 А: - "Не следует при этом смущаться, если кто-то скажет, что мы, имея намерение говорить о качестве, сопричисляем к нему и много соотнесенного: ведь мы говорили, что свойства и состояния принадлежат к соотнесенному. Дело в том, что почти у всех них роды, правда, суть соотнесенное, но ни одно отдельное свойство и состояние не есть соотнесенное. В самом деле, относительно знания как рода говорится, что то, что оно есть, оно есть в связи с другим (ведь говорят: знание чего-то); но о каждой отдельной отрасли знания не говорят, что то, что она есть, она есть в связи с другим;".  И далее: "если бы одно и то же и оказалось и соотнесенным и качеством, то вовсе не  было бы нелепо причислять его к обоим этим родам".  /Гл. 8/   

  13.  ЕС: - Разные виды акциденций допускают в своём множестве одинаковые свойства и состояния как идеальные сущности.

  Ответь, Аристотель, ведь не только качества допускают противоположности и разные степени?  

А: - "Действие и претерпевание также допускают и противоположность себе, и большую и меньшую степень".  /Гл. 9/ 

  14.  ЕС: - Большое значение в твоих рассуждениях, Аристотель,  имеет термин "противолежащее", который позволяет охватить умственным взором весь диапазон различения каждой определённой множественности в окружающем  мире и в душе каждого из нас. 

   В  каких  же смыслах  логических  единств ты усматриваешь такие разные виды противолежащих? 

  А: - "О противолежащих друг другу [вещах] говорится четверояко: или как о соотнесенных между собой, или как о противоположностях, или как о лишенности и обладании, или как об утверждении и отрицании. И если вкратце сказать о каждом из них, то, например, двойное противолежит половине как соотнесенное, зло благу – как противоположности, слепота зрению – как лишенность и обладание, «он сидит» и «он не сидит» – как утверждение и отрицание".   /Гл. 10/  

 15.  ЕС: - Смысл логики противолежания  выражается только в  определённом отношении одного с другим.

  Правильно ли, Аристотель, понимать противолежащее как соотнесённое?  

А: - "Итак, о противолежащем как соотнесенном говорится, что то, что оно есть, оно есть в связи с другим или находясь в каком-то [ином] отношении к другому".   /Гл. 10/   

  16.  ЕС: - Противолежащие акциденции могут быть присущи одной субстанции или нет  и в

Этом  смысле могут относиться к разным родам противопоставления соотнесённых в мышлении и речи об одной конкретной сущности.

 Какой же фундаментальный, закономерный  смысл ты, Аристотель, открыл в  разных родах логики противопоставлений?     

 А: - "…  " два рода противопоставления отличаются друг от друга. И если противоположности таковы, что в том, в чем им свойственно от природы находиться или о чем они сказываются [как о подлежащем], одна из них необходимо должна наличествовать, то между этими противоположностями нет ничего посредине. Если же одна из них не обязательно должна наличествовать, то между ними непременно имеется что-то посредине".   /Гл. 10/      

  17.  ЕС: - Два рода противостоящего выражают свой смысл только в связи с сущностью соответствующего подлежащего, в определённости его существования как конкретной  отдельной субстанции.

  Объясни мне, Аристотель, как могут такие  приходящие свойства, как обладание и лишённость, относиться к чему-то одному в логическом смысле его определённого предназначения?  

 А: - "Лишенность и обладание говорится относительно одного и того же, например зрение и слепота – относительно глаза; и вообще, в чем от природы находится [данное] свойство, относительно того можно говорить и о лишенности и об обладании. А лишенным какого-то свойства мы называем все способное принимать это свойство, когда оно совершенно не наличествует в том, в чем оно от природы должно наличествовать, и именно в то время, когда естественно обладать им".   /Гл. 10/   

  18.  ЕС: - Наши мышление и речь выражают неформальный  смысл их подлежащего в логичности  сказуемого об этой  сущности в её действительном  существовании.

  Каким же образом, Аристотель, обретает логичность наши утверждения и отрицания в смысле существования   их предмета?

А: -  "  Утверждение есть утвердительная речь, а отрицание – отрицательная речь, между тем ничто из подпадающего под утверждение и отрицание не есть речь. Но и о подпадающем под утверждение и о подпадающем под отрицание говорят, что они противолежат друг другу как утверждение и отрицание".   /Гл. 10/    

  19.  ЕС: - Каждое абстрактное единство, как и конкретное свойство обретает своё существование не в связи со своим противолежащим, не в отношении  соотносимых, а выражает способ существования  отдельного и определённого в его восприятии. Значит такой способ существования свойств – особый род.

 Правильно ли,  Аристотель, что лишённость и обладание не относятся к роду соотнесённых между собой?    

А: - "А что лишенность и обладание свойством противолежат друг другу не как соотнесенные, – это очевидно. Ведь относительно того или другого не говорят, что то, что оно есть, оно есть в связи с противолежащим ему". И далее: "Кроме того, все соотнесенные между собой [стороны] обоюдны, а потому между слепотой (если бы она принадлежала к соотнесенному) и тем, с чем ее соотносили бы, была бы обоюдность".    /Гл. 10/        

  20.  ЕС: -  Можно ли, Аристотель, сказать, что из пары противоположностей, между которыми нет ничего посредине, одна из них может быть существенным свойством?

 А: - "Из [пары] противоположностей, между которыми нет ничего посредине, та или другая из них всегда необходимо присуща тому, в чем она от природы находится или о чем она сказывается [как о подлежащем".    /Гл. 10/  

  21.  ЕС: - Из твоих рассуждений, Аристотель, можно понять что есть акциденции, которые необходимы в существовании каждой определённой сущности, являются её существенными свойствами, а другие выражают её движение и изменения в действительности  её существования.

 В продолжение твоих рассуждений скажи, Аристотель, в каком смысле что-то из   относящегося к противоположностям   присущи природе конкретной  сущности?    

 А: -  "Далее, как было сказано, нечто посредине имеется и между теми противоположностями, та или другая из которых не обязательно должна быть присуща способному принимать их, разве только тому, чему от природы присуще что-нибудь одно, например огню присуще быть горячим и снегу – быть белым. В этих случаях определенно должно быть присуще одно из двух, и при этом – не какое попадется: ведь огонь не может быть холодным и снег – черным. Поэтому не всякому способному принимать противоположности необходимо присуща либо одна, либо другая, а лишь тому, которому от природы присуще что-то одно, и притом определенно одно, а не какое придется".     /Гл. 10/  

  22.  ЕС: - Соотношение может быть для одного соотносимым, а для его  другого нет.

 Правильно ли я понял, Аристотель, что обладание может быть не соотносимым с лишённостью, но лишённостьс необходимостью  соотносима  соответствующему для него обладанию?

 А: - " … лишенность обладание не принадлежат к тем противоположностям, между которыми нет ничего посредине. Но не принадлежат они и к тем, у которых есть что-то посредине, ибо всякому способному принимать их одна из них необходимо должна когда-нибудь быть присуща, … ".    /Гл. 10/   

 23.  ЕС: -Говоря о противоположностях ты, Аристотель говоришь про акциденции существенные для сущности и относящиеся к её существованию, а значит для статических отношений в самой сущности и для  логики динамического процесса существования. 

 Из твоих рассуждений, Аристотель, следует различение смысла  видов противоположностей в отношениях самой сущности и её  существования. 

  Но как же, Аристотель, ты говоришь про всеобщий диалектический  смысл логики выражений этих  видов противоположностей?    

 А: - "Далее, противоположности – при наличии способного принимать их – могут переходить друг в друга, разве только чему-то от природы присуще что-нибудь одно, например огню быть горячим;".   /Гл. 10/       

  24.  ЕС: - В чём же, Аристотель,  трудность понимания смысла логики  переходов друг в друга  обладания и лишённости  в существовании сущего?

 А: - "Что же касается обладания и лишенности, то здесь переход друг в друга невозможен. Правда, переход от обладания к лишенности бывает, но переход от лишенности к обладанию невозможен".    /Гл. 10/     

  25.  ЕС: - Интересно, что противолежащие могут быть в отношении существования и в отношении к истине и тогда  вне ограничений  времени и  пространства.      

 В каком же  фундаментальном смысле ты, Аристотель, понимаешь логику утвердительных и отрицающих высказываний?

 А: - " …  [высказывания], противолежащие друг другу как утверждение и отрицание, явно не противолежат ни одним из указанных выше способов, ибо всегда только одно из них необходимо истинно, другое ложно. В самом деле, ни при противоположностях, ни при соотнесенном, ни при лишенности и обладании свойством не необходимо, чтобы одно всегда было истинно, другое – ложно".   /Гл. 10/   

  26.  ЕС: - Крайне сложно понять очевидный смысл неформальной логики  в  истине  самого существования. О трудности такого понимания говорил Парменид.   

 В каком  основополагающем смысле, Аристотель ты понимаешь диалектику истины и существования в нашем восприятии противоположностей?   

А: - " Правда, скорее всего нечто такое, казалось бы, бывает у противоположностей, о которых говорится в связи: ведь то, что Сократ здоров, противоположно тому, что Сократ болен. Но не всегда одно здесь необходимо истинно, а другое ложно. Если Сократ существует, то одно из них будет истинным, другое – ложным; а если его нет, то оба они ложны … ".И далее: "Так что только в тех случаях, где одно противолежит другому как утверждение и отрицание, имеется та особенность, что одно из них всегда истинно, а другое ложно". /Гл. 10/ И, "Далее, если есть одна из противоположностей, то не обязательно, чтобы была и другая. Когда все здоровы, должно быть здоровье, болезнь же нет; равным образом, если все бело, должна быть белизна, чернота же нет".    /Гл. 11/     

  27.  ЕС: - Как же, Аристотель, ты определяешь роды противоположностей в окружающем мире и в душе человека? 

 А: -  "Ясно также, что по природе противоположности относятся к тому, что тождественно или по виду, или по роду: болезнь и здоровье находятся по природе в теле животного, белизна и чернота – просто в теле, а справедливость и несправедливость – в душе человека.

  С другой стороны, все противоположности необходимо принадлежат к одному и тому же роду, либо к противоположным родам, или же они сами роды. В самом деле, белое и черное принадлежат к одному и тому же роду (ведь их род – цвет), справедливость и несправедливость – к противоположным родам (ведь для первой род – добродетель, для второй – порок), благо же и зло не принадлежат к какому-либо роду, а сами оказываются родами для другого.".  /Гл. 11/ 

  28.  ЕС: - Из моих метафизических представлений следует, что восприятие нашего мира как безначального и неограниченного является нелогичным и бессмысленным, таким в котором не может быть порядка, а значит и ничего определённого, оформленного, отдельного, не может быть и самого существования в  тёмном хаосе  бессмысленного и бесцельного. Не случайно о порядке мы говорим и в смысле счисления, используем порядковые числительные.  Из этого следует, что фундаментальный смысл  логического   основания  порядка должен  иметь первое начало.

 Для меня, Аристотель,  важно знать Смысл логического основания, воспринимаемого нами  порядка в мире и в нашей душе. 

 Какой же смысл, Аристотель, в своей ясной философской интуиции ты усматриваешь  в том, что есть абсолютное   начало порядка? 

 А: - "О том, что одно предшествует другому, [или первое другого], говорится в четырех смыслах. В первом и самом основном смысле – по времени, в зависимости от которого об одном говорится как о более старом и более древнем по сравнению с другим: ведь нечто называется более старым и более древним потому, что времени прошло больше.  

Во-вторых, первее то, что не допускает обратного следования бытия; например, «одно» первее «двух»: если имеется «два», то прямо следует, что имеется «одно»; но если имеется «одно», то из этого не обязательно следует, что имеется «два», так что от «одного» нет обратного следования остального. Таким образом, перевес, надо полагать, то, от чего нет обратного следования бытия.  

В-третьих, о том, что первое, говорится в смысле определенного порядка, так, как в науках и речах. В доказывающих науках имеется предшествующее и последующее по порядку (ведь [геометрические] элементы по порядку предшествуют чертежам, а в искусстве чтения и письма звуки речи или буквы предшествуют слогам), и одинаково в речах – а именно вступление по порядку предшествует изложению [сути дела].  

Далее, [в-четвертых], помимо сказанного – лучшее и более чтимое, по-видимому, по природе первее. И обычно большинство утверждает, что люди более почитаемые и более любимые им «первее» его. Но этот смысл, пожалуй, наименее подходящий".   

        И далее:

 "из вещей, допускающих обратное следование бытия, которая так или иначе составляет причину бытия другой, можно было бы по справедливости сказать, что она по природе первее".   /Гл. 12/ 

  29.  ЕС: - В своих рассуждениях, Аристотель, ты утверждаешь смысловую связь истинности речи  и порядка существования того, что в окружающем нас мире и в душе человека.

 Расскажи, Аристотель, про логику порядка существования и истины в мышлении и речи.

А: -  " … бытие человека допускает обратное следование бытия с истинной речью о человеке; в самом деле, если имеется человек, то верна речь о том, что он человек. И это обратимо: если верна речь о том, что есть человек, то человек есть. Но верная речь ни в коем случае не есть причина бытия вещи, однако вещь, по-видимому, есть некоторым образом причина истинности речи: ведь в зависимости от того, го существует ли вещь или нет, речь о ней называется истинной или ложной".   

 /Гл. 12/    

  30.  ЕС: -  Порядок существования выражается не только в логике причины и действия отдельных и определённых, но и в отношениях всех существующих в одно и тоже время.

 В чём же, Аристотель, выражается  особенность отношений существующих вместе?   

А: -  "Как о данных вместе в прямом и самом основном смысле говорится о тех [вещах], которые возникают в одно и то же время: ни одна из них не есть предшествующее или последующее, а о них говорят, что они вместе по времени. А данные вместе по природе – это те [вещи], которые, правда, допускают обратное следование бытия, но одна никоим образом не есть причина бытия другой, как, например, у двойного и половинного: они, правда, допускают обратное [следование бытия] (ведь если есть двойное, есть и половинное, и, если есть половинное, есть и двойное), но ни одно из них не есть причина бытия другого".  /Гл. 13/   

  31.  ЕС: - Какова, Аристотель, всеобщая  логика фундаментального порядка существования родов и видов?  

 А: - "Роды же всегда первее видов: они не допускают обратного [с видами] следования бытия;".  И далее: "Таким образом, данными вместе по природе называются те [вещи], которые, правда, допускают обратное следование бытия, но одна никоим образом не есть причина бытия другой, а также [виды], соподчиненные одному и тому же роду;

 в прямом же смысле – вместе те [вещи], которые возникают в одно и то же время".

  /Гл. 13/      

  32.  ЕС: - Говоря о порядке существования мы знаем, что всё множественное существует только в движении и изменении.     

 Какие же виды движения ты, Аристотель, различаешь, чем они отличаются друг от друга и как движения   логически связаны с изменениями?  

А: -  " Имеется шесть видов движения – возникновение, уничтожение, увеличение, уменьшение, превращение и перемещение.  

     Так вот, все движения явно отличаются друг от друга. В самом деле, возникновение – это не уничтожение, увеличение – это не  уменьшение или перемещение, и точно так же в остальных случаях. Относительно же превращения имеется сомнение: не обстоит ли дело так, что то, что изменяется в качестве, необходимо изменяется через какое-нибудь из прочих движений. Но это не верно, ибо почти во всех или в большинстве случаев испытывания нами чего-то оказывается, что мы подвергаемся изменению в качестве, не участвуя ни в одном из других движений. И самом деле, то, что движется в том смысле, что оно что-то испытывает или претерпевает, не обязательно увеличивается или уменьшается, и точно так же не  участвует во всех других движениях, так что превращение, можно сказать, отлично от всех других движений, ибо, если бы оно было тождественно им, изменяющееся в качестве должно было бы тотчас же увеличиваться или уменьшаться или должно было бы следовать какое-то из других движений; между тем это не обязательно. Точно так же то, что увеличивается или движется каким-нибудь иным движением, должно было бы в таком случае изменяться в качестве. Однако бывает, что увеличиваются, не изменяясь в качестве".   /Гл. 14/   

 33. ЕС: - Рассуждения о смысле логики объемлют мышление и речь,  всё о чём я думаю и о чём говорю,  то, что во мне и то, что вне меня. Универсальный смысл логики обладает всеобщностью, которая   выражается в истинных, правильных, понятных самому себе   логичных мыслях обо всём и в  понятных  другому выражениях таких мыслей, в суждениях, утверждениях, умозаключениях, вопросах, оценках и императивах, которые имеют определённый смысл. 

 В завершение этой беседы ,уважаемый  Аристотель, расскажи пожалуйста более   подробно про твоё понимание фундаментальных значений термина "обладание"  

      А: -  "Что касается обладания, то о нем говорится во многих значениях: или как об обладании свойством и состоянием, либо каким-нибудь другим качеством (так, о нас говорят, что мы обладаем каким-то знанием и достоинством), или как об обладании количеством, например что имеют определенную величину (ведь говорят, что нечто имеет величину в три локтя или в четыре локтя), или как об обладании тем, что имеют на теле (например, платьем или хитоном), или как об обладании тем, что имеют на части тела (например, кольцом на руке), или как об обладании частью тела (например, рукой или ногой), или как о содержимом сосуда (например, о медимне для пшеницы или о глиняном сосуде для вина: ведь говорят, что глиняный сосуд содержит вино и медимн – пшеницу; так что обо всем этом говорится, что оно что-то содержит в себе как в сосуде), или об обладании говорится как о владении имуществом (ведь о нас говорят, что мы владеем домом или полем). Про нас также можно сказать, что мы имеем жену, и про женщину – что она имеет мужа"./Гл. 15/

     ***

  ЕС: - "Благодарю тебя, уважаемый  Аристотель, за эту беседу.

    Мне кажется, что после нашего разговора я значительно лучше понял  основания смысла  логики, понял тебя, твои глубокие мысли, их кристально чистый смысл ещё не замутнённый рассуждениями твоих интерпретаторов".