Вслед за Альфредом Шюцем про «хорошо информированного гражданина», про его место в обществе и в голове индивида. Он полагает его важнеющей фигурой современного общества и очень беспокоится о его судьбе, а значит и о судьбе современной цивилизации, которой он есть краеугольный камень. В распределении знаний в обществе он посредине, между всегда уже готовым знанием экспертов и принимающей это знание «улицей».

Вот еще! Это ж был настоящий дурдом, прореха в истории, несчастный совок, который ухнул в прошлое и поделом, унеся с собой детские фантазии о счастье всего человечества и ослепленные ими сгинувшие поколения, так и не успевшие толком пожить. Теперь отсюда, из нормального мира, видно всем, как он был до глупости наивен, и из этой наивности безрассудно и безудержно расточителен. Расточителен во всем, в первую очередь, в человеческих жизнях, какими удобрена была земля наша и не наша.

Полвека назад Мишель Фуко похоронил автора. Может и не навсегда, но на целую эпоху, заявив о самоценности текста, а атрибуция автора случайна и настоящая его персона больше не добавляет тексту значимости. То ли эпоха оказалась коротковатой, то ли еще что, однако часы перевернулись, маятник очень быстро добежал до другого предела, где автор и есть главное, а текст – лишь приложение к его персоне и сам по себе интересен только некоторым странным личностям, а совсем не массовому потребителю.

«В начале было дело!» Да, именно так, а то твердит разум этот: «В начале было слово! В начале было слово!» – будто кто ему поверит. Нет, в начале дело, да и в конце тоже, если что. Слово всегда посерединке, не надо путать.

Вдруг встал вопрос: «Зачем нам тело?» С его инстинктами, желаниями, привычками, болячками, страхами, его предрасположенностью к смерти? Почти всегда мы им недовольны, недовольны, в первую голову тем, как оно выглядит. Его образом, который в зеркале. Бороться с зеркалом утомительно, нудно настолько, что посещает безнадега. Все чаще с годами посещает. Но, говорят, фотошоп в помощь, другие примочки, и вот оно новое зеркало, в котором образ почти желанный.

Им не понять, им никогда не понять, что такое «даль» и «дорога». Просто не дано, потому что они существа места. Сказать бы – курицы по сути, по природе, но обидятся. Хотя это правда, а на правду нельзя обижаться. Да, они существа места, а мы – дали. Они, если и перемещаются, то только в надежде на лучшее место там, чтобы это «там» превратить во всегдашнее свое «тут», откуда уже никуда, и колготиться в нем, устраивать, обихаживать.

Знают все, как мы умеем мужчин обволакивать, потому нас замуж европейцы, американцы всякие и арабы тоже со сказочного Востока. Хотя мы им, кажется, совсем никак должны быть с нашими привычками. Но берут. Не всегда, говорят, нас долго выдерживают, но берут – это главное. И еще, кто там кого не выдерживает, может, это мы их?

1. Все люди – грязь! Это, если по-честноку, факт для любого, кто не лох и не фрик.

2. Жить надо ощетинившись одному против всех и со своими вместе против чужих.

3. Верить можно только в добро, добро нажитое, и потому продавать всё, всех, себя самого, опасаясь лишь продешевить.

4. Счастье – это когда кругом одни лохи.

Так победим!

Когда мы в 37-м вопили на площадях: «Расстрелять, как бешеных собак!» - мы были глупы и искренни. Мы знали тогда совершенно точно: за то, как мы жили до сих пор не в коммунизме, виноваты ихние шпионы и наши предатели. Ну, не мы же сами, в конце концов.

Загадочность прыжка нашего в Сирию и обратно улетучивается, если в качестве главной цели этой спецоперации определить не спасение друга Асада, а разрушение единой Европы с помощью беженского потопа. Замысел операции был превосходен использованием в ней обиженного на Европу турка, который хранит и хранит у себя многие сотни тысяч беженцев, в эту Европу рвущихся, а его заслуг не ценят: ни денег не дают, ни билета в Европу его стране не обещают и вообще его не любят. Не только замысел, но и исполнение операции стало ошеломляюще дерзким и эффективным.