Я наверное буду не первым кто скажет, что все что уже можно было изречь, кто то изрек до меня. А я знаете ли и не претендую на пальму первенства и отнюдь не хочу изничтожать себя в бессмысленности дискуссий по этому вопросу.

В отличии от большинства авторов, я не хочу утопать в ненаучности подходов или взглядов. Я предлагаю не только повернуть неклассическую философию в научное русло, но и дать новый фундамент для развития классической науки.

Такие перемены давно назрели, мы не можем более отрицать тот факт, что если философия не убьет науку, то наука убьет философию, подобно мстительному и неблагодарному ребенку, вспомнившего науськивания родителя в младенчестве. С таким положением более невозможно мириться. Или мы объясняем науке ее место в современной философии или будем немедленно раздавлены и выгнаны из храма человеческих знаний. Как мать, Философия должна указать своей дочери Математике, где ее место. В планах же, растрепать Геделя, унизить Поппера и сказать, что нет места в философии и науке не только таким проходимцам, но и отсталому догматизму(хоть научному, хоть религиозному) взглядов, за которые католическая Европа сочла нужным жечь на кострах всех кто их не разделял, фундамент для всего это безобразия приготовила, как ни странно звучит, сама философская мысль. Историзм здесь был бы очень кстати, но история детей своих не учит, она их воспитывает, причем сугубо на своих ошибках. Пока я провожу исторические параллели, нетерпеливый читатель уже успел вновь вернуться к своим делам, ничего не имею против разумной критики(мне не важно и тот факт если Вы подойдете к этому с точки зрения софизма или солипсизма, я уверен, что каждому смогу объяснять не только роль, но отвести определенное место для их взглядов, причем показать это в простой и понятной форме), если для нее я оставлю хоть сколько-нибудь свободного места.

В этом смысле я продолжаю монолог известного русского философова Н.А. Бердяева, заданный в самом начале его работы "Царство духа, царство кесаря"

Нелюбовь к истине определяется не только нигилистическим или скептическим к ней отношением, но и подменой ее какой-либо верой и догматическим учением, во имя которого допускается ложь, которую считают не злом, а благом. Равнодушие к истине уже и ранее определялось догматической верой, не допускавшей свободного искания истины.

Я постараюсь разрешить те вопросы, ответы на которые не даны и по сей день. Для начала я предлагаю разрешить некоторые апории и парадоксы, Вы прекрасно увидите как работает то, о чем я повествую.

Допустим, Ахиллес бежит в десять раз быстрее, чем черепаха, и находится позади неё на расстоянии в тысячу шагов. За то время, за которое Ахиллес пробежит это расстояние, черепаха в ту же сторону проползёт сто шагов. Когда Ахиллес пробежит сто шагов, черепаха проползёт ещё десять шагов, и так далее. Процесс будет продолжаться до бесконечности, Ахиллес так никогда и не догонит черепаху.

Разрешение данной апории сводится, как ни странно, к верному утверждению Зенона о бесконечности. Математики единодушны в том, что отрезок пути, это определенные точки пространства, которые можно представить в реальном мире, увы, но ошибочность самой посылки выражена в наглядном представлении пути и сугубо пространственно-временном понимании апории. Вся трагичность выражена в том, что реально такая ситуация никогда не существовала, а не в том что она не может существовать. Я надеюсь логика рассуждения является предельно понятной. Казалось бы, "никогда не существовала", "не может существовать", а столько смысла. Никогда она не существовала, а в логические рассуждения мы вводим совершенно недопустимые понятия о времени и пространстве, это такая игра воображения, нам называют слово, допустим "мяч" и мы тут же представляем себе его наглядно. Собака Павлова явно понимает о чем идет речь. Смысл же сводится не к софистическому отрицанию об отсутствии Ахилесса, черепахи или события, а может и наоборот к утверждению их существования, хотя и это неважно, утверждение или отрицание не играет уже роли, сам процесс движения теряет всякий смысл, он как бы вырван из вечного, а ему заданы какие то пространственно-временные рамки. Ахиллес уже бежит, черепаха уже ползет и нет никакого начала движения, нет причины и нет основы.

Когда я говорю, что передо мной стол, то это есть некоторая частная истина, но нет соответствия между этим столом и моим утверждением, что это стол. Это скромное узнание стола имеет прежде всего прагматическое значение.

Список Литературы

1. Н.Бердяев. Царство Духа и Царство Кесаря. М.: Республика, 1995. С. 288-356.

2. Аристотель. Физика. Аристотель. М: КомКнига, 2007 С. 236