вымысел больше реальности

Аватар пользователя Дмитрий Косой
Систематизация и связи
Онтология
Ссылка на философа, ученого, которому посвящена запись: 

вымысел больше реальности, а значит только промышляя мы меняем реальность. Реальность - это прошлое реального, существующего, отсюда происходят поиски или отрицание бога, как причастного реальному, но не существующего в реальности. Почему Спаситель оставил мир? чтобы возродиться в нём, став богом мира. «верую, потому что абсурдно» - также и Тертуллиан оставил реальность уйдя в абсурд, в реальное, где бог, и где протекает уже религиозная борьба в едином Тела за реальное, за веру, и с объектом сопротивления. Уход от мира сего, от реальности, во всех религиях присутствует, где уход приобретает только разные формы. «...Бог открывается как свобода, любовь и жертва, где Он страдает с человеком и борется с человеком против неправды мира...» - у Бердяева здесь языческий бог, жертва чистому объекту сопротивления, такого бога и подразумевает террорист имеющий религию как оправдание действию, праву. Бог - только любовь, и никакого отношения к свободе бог не имеет, так как свобода вторичное любви. Свободу от бога производит язычник, потому что любовь язычника только к объекту сопротивления. Бесполое Тела не знает свободы, и находится естественно в жёсткой детерминации природного окружения. Религии разно и трактуют "бог и любовь", в исламе любовь - это бог, а в христианстве бог - это любовь, и связано это с тем что в язычестве, как и в исламе, любовь внешнее единого Тела в отличие от христианства. Современные язычники и в политике, и в защите христианства трактуют патриотизм как внешнее единому Тела индивида. Уход от мира сего, от реальности, разнообразен по формам своим, и происходит через объект сопротивления, который и прерывает реальное создавая реальность в едином Тела: традиции, догматы, идеи, а если отталкиваться от традиций, догматов, идей, то и они также становятся объектом сопротивления. Почему АКСЮЧИЦ и представляет религию как поле борьбы за идею бога, попадая естественно в шизоидное Тела, в принцип возбудимого круга, где всё уже становится объектом сопротивления, и идеи, и сам бог. Идея бога никакого значения не имеет, если она индивидуальная, а борьба идёт за идею бога для толпы.

Термин «теодицея» – дословно «оправдание Бога» – впервые ввёл Г. Лейбниц. Но вопросы богооправдания волновали человечество всегда, поскольку существовали религии. И на этот основополагающий вопрос можно дать истинный ответ только под сенью Креста Христова. В чём проблема теодицеи?
Если Бог есть само Благо, то откуда в мире зло? Как при благом и разумном Боге, управляющем миром, возможно зло? Где Божественная справедливость, когда в жизни торжествует несправедливость, когда избиваются праведники и пророки Божии? Где милосердие Божие в тот момент, когда мир полон страданий, несчастий, коварных убийств, жестоких войн, глобальных катастроф?
Постановка этих проклятых вопросов (так их называл Гейне) многих сводила с ума или приводила к радикальному атеизму – коренному отрицанию бытия Бога. Распространенные же ответы на эти вопросы во многом противоречивы и несостоятельны. Поэтому поиски решения этой проблемы в христианстве нередко приводят к богоотрицанию. Вспомним бунт против Бога Ивана Карамазова, который отказывался принимать мир Божий, если он построен на слезинке невинного ребенка.
Существующие ответы на теодицейные вопросы в христианстве сводятся к следующим позициям:
1) Декларируется происхождение зла из первоматерии, которая сотворена не Богом, отчего Бог как бы не ответствен за зло. Шеллинг пытался объяснить происхождение зла тёмной праосновой в Боге.
Это допущение раздваивает Божественный Абсолют, умаляет наиболее сущностные характеристики Божества – абсолютность, всеполноту, всемогущество, и, в конечном итоге, оставляет Бога ответственным за зло.
2) Утверждается изначальный дуализм доброго Бога и злого бога вне Бога, как в манихействе под влиянием зороастризма. Бердяев объяснял происхождение свободы как возможности зла из предвечного меона, не-сущего, которое «первичнее Бога и вне Бога».
В этих попытках Бог оправдывается в таких формах, что по существу перестает быть Богом. Если первое делает Бога ответственным за зло, то второе умаляет всемогущество Божие. Не всемогущему Богу трудно довериться целиком, поэтому такие представления приводят к атеистическим настроениям.
Нередко стремление избежать бремя «проклятых» вопросов приводит к отрицанию зла как такового.
3) Происхождение и природа зла трактуется как недостаток бытия, имеющий смысл в составе многообразного целого. Отдельные недостатки в мироздании запланированы Творцом как усиливающие совершенство целого.
Строго говоря, это уже не зло.
4) Зло рассматривается как отдельная ступень в осуществлении Божественного плана целого, а потому выглядит злом только с нашей ограниченной точки зрения: если бы мы имели возможность взглянуть на всё с точки зрения Божественного Целого, считал Лейбниц, то убедились бы, что это не зло, а только преходящая ступень в становлении Целого.
По существу и здесь зло не является таковым. Такие представления близки буддийскому миросозерцанию, где зло – иллюзорно-искаженное восприятие, нечто кажущееся, майя – обман. Впрочем, в буддизме и добро тоже иллюзия.
5) В большинстве теодицей зло выводится из человеческой свободы. Но в этом случае встаёт вопрос: откуда у человека злая свобода? Если свобода есть дар Божий, образ Божий в человеке, то Бог опять же оказывается источником зла. Если же свобода не от Бога, а из предвечного небытия, как у Бердяева, или из темной праосновы, как у Шеллинга, то Бог вновь оказывается невластным. По существу, здесь порочный круг.
Попытки решить проклятые вопросы в рамках этого порочного круга представляют собой разнообразные формы уклонения от осмысления проблемы, неосознанный отказ ответить на эти вопросы сполна. Яркий пример такого рода теодицеи у Лютера. С одной стороны, Лютер провозглашал абсолютное предопределение Божие: всё, что происходит – и добро, и зло – непосредственно предопределено Богом. Естественно, Лютер пришёл к признанию неразрешимости проклятых вопросов. Но пытаясь найти ответ, он вынужден был заявить: «Если бы можно было хоть как-то понять, каким образом милосерд и справедлив Бог, являющий такую гневливость и несправедливость, не было бы нужды в вере».
Глубокомысленное высказывание Тертуллиана: «верую, потому что абсурдно», – означает доверие Богу вопреки собственному непониманию. У Лютера же скрыта попытка нового догматического обоснования христианской веры: вера необходима и возможна только в силу необъясняемости природы Божией. Отсюда должно было бы следовать: чем больше богопознания у человека, тем менее он верит Богу, а значит, приближение к Богу, вхождение в Бога по сути невозможно, невозможна и святость, и преображение в Боге. По сути, это высказывание Лютера есть вопль отчаяния от безысходности в сложившихся подходах к проблемам теодицеи.
«Проблема теодицеи не разрешима объективирующей мыслью в объективированном миропорядке, она разрешима лишь в экзистенциальном плане, где Бог открывается как свобода, любовь и жертва, где Он страдает с человеком и борется с человеком против неправды мира, против нестерпимых страданий мира» (Н.А. Бердяев).
http://victor-aksyuchic.blogspot.ru/2016/…/blog-post_50.html Виктор АКСЮЧИЦ. Крест и Голгофа Бога и человека. Порочный круг теодицеи.

Связанные материалы Тип
бесполое Тела и любовь Дмитрий Косой Запись
реальное по Жижеку Дмитрий Косой Запись