Опорный тезис: «человек---умная тварь», и именно ум человека определяет перспективы всех видов человеческой активности, всегда сохраняя эту форму свободного выражения личности---в значимости мыслительно-словесной семантики аксиоматики познания (САС).

  Согласно семантической выразимости объективности в асимптотике к истине, выраженной семантически А. Тарским Истина и доказательство, как вершинный метаязык, ввиде оператора дефиниции =Df. имён существительных, как то, что «нужно заметить, что истина TstST---это не этот предмет, но высказывание о нём, и даже не имя S этого предмета, хотя обязательно это имя S содержит, но как tstS предложение о том, что имя этого предмета (дефиниенс S) в качестве подлежащего---есть дефиниендум, как предложение выражающее факт, что дефиниенс есть истинное предложение TstS—в смысле Остин Д. Истина - 1950 (или TstST=Df. S)».

    Мета превосходство языка интенциональности души определяется возможностью высказываться о всём, в т.ч. и о мета предметных языках феноменологической сигнификативной редукции. Оговариваемое мета превосходство не должно быть сколько-нибудь частным, но должно быть мета тотальным, т.е. вмещать в себя все эти---и предметный язык, для полноты высказывания и о всей прошлой выразимости этих менее высоких языков. Разумеется, что отсюда становится уместным утверждать ГЕШТАЛЬТ-Тезис, утверждающий ассоциированную с речью (семантикой) выразимость всего апперцептивного опыта человека. И утверждаемое есть вполне естественным следствием феноменологически-ассоциированного мета иерархического уклада личности.

   Методом Натурального вывод доказывается, как сущностная трансцендентность Божества, так и трансцендентность духовной, сущностной природы. Как нет множества всех множеств (Антиномия Рассела), которое содержит само себя, так нет и материи, из которой происходит всё. И убеждённейший атеист Бертран Рассел, сам же вывел существование Бога, как снятие материального противоречия в том, что материя и энергия---как связанный идеальностью законов сохранения---дуэт (в котором Бога нет, ибо иначе материально-энергетический дуэт был бы множеством всех множеств содержащим самое себя), сам по себе уже тем, что идеально существует---доказывает наличие над ним духовной иерархии. Гениальнейший философ и математик Бертран Рассел, своей антиномией впрямую доказал, что существует не материально-энергетическая иерархия, которая интерпретируется только теологически, ибо причинствует идеальному дуэту материи и энергии, и Антиномия Рассела---это истинно свободный Господний Промысл в наставлении Рассела  совестью учёного на путь истинный. Продолжая исследование этой АнтиномииРассела, можно смело утверждать, что энергия---это не материя, а материя---это не энергия, иначе это снова была бы Антиномия Рассела. Идеальностью закона сохранения энергии доказывается, что материально-энергетический дуэт, полностью автономен, и это утверждает, что этот дуэт---замкнутое множество, но и оно не может содержать всего, т.е. своей сути оно не содержит, что делает очевидным существование теологически интерпретируемой сущности, ещё более выразительной, чем весь язык мат.-энергетического дуэта, именно по принципам мета превосходства, убедительно доказанным А. Тарским в мета теореме--- Истина и доказательство.

   Вообще, вопрос: само метафизическое, знание о нём, мы имеем возможность обрести только в религиозных учениях, или есть альтернативы?---вполне уместен, и я его уже отчасти разрешил в посте Феноменологическая редукция и Бог тем, что поясняю трансцендентальную природу ума, как трансцендентально (редуцируемую)  единяющуюся стремлением к истине, как единая коммуникация, но язык этой коммуникации понятен (доступен) только в интенциональности (в духе), ибо говорит про цвет, т.е. про светлое или тёмное движение интенциональности. Ибо в светлом движении---интенциональность не поглощается, т.е. не менее, чем первозданная А≡А. Это принцип Антиномии Рассела в том, что всякое (сущностное) положительное (+) мн-во себя не содержит, чего не скажешь об отрицательных (тёмных) множествах, этим утверждается, что замкнуто они и полны сами в себе, и, потому---не изначальны, иначе они бы себя не содержали, т.е. в (-) мн-вах сущность поглощается, и это определяется семантически, и способ противостояния этому засилию так же семантический, как разумное, в т.ч. предохраняющее, воссоединение с Творцом молитвенно. Отсутствие у теологии познания---альтернативы определяется в том, что наша связь с истиной и вся наша объективность---даны именно только через Бога, ибо другой путь невозможен, именно потому, что семантически, в парадоксе строгой импликации утверждается, что истина следует из всего, потому ждём 2-го пришествия, но если сам по своей воле не пожелаешь воссоедениться с Богом, то как Ему нарушить твою свободу?? Отсюда понятно, что вне совести---разум вообще демоничен, этот демонизм не исчезает здесь никогда, дабы уповали верою, а не самостью, ибо, как не ведавший по святому крещению разум, определит светлую или тёмную направленность своего бытия, если он светлого никогда не ведал?? Т.е. всё остаётся так, как и предали нам Св. Апостолы и Сам Бог, а сам Халкидонский догмат есть суть адаптация догмой---Святого Предания, но по немощи нашей, не могущей вместить Слово Божие.

   Это вершинный предел специфики  Тезисов Дюэма-Куайна и высшая граница разделения природ:  материи,  ума и духа, и максимально возможное единство, которое  Промысл Божий, в полном сохранении свободного выбора разума, утверждает совестью  в Помощи Вышняго, и которое и Промыслительно совершается (если верно взаимодействует с Божеством) законом---"Дорогу осилит идущий". Но в этой области есть и злые силы.

  {{Что предполагает  эсхатологическое  предверие в возможности (как истинная проверка готовности к приемству добра в силе), личного свидетельства---способности устоять в светлой области.}}

   Но злые силы действуют иными приоритетами, и потому их действие семантически различимо, именно по разумному отношению к истине и естеству сохранения сущности  разума и  духа, что уже будет не совпадать в единстве и последовательности, которое воссоздаётся языковым эквивалентом человеческого сознания и редукции феноменов мышления, и есть предметом исследования языка, как Схоластический Тезис о Совести, (описуемый рамками Антиномии Рассела) в реализации Семантической Аксиомы Синергетики.

  Ещё алхимики древности оставили нам некую мудрость---Завещание (или слова тайн) Гермеса Трисмегиста [Изумрудная таблица] 3. И так все вещи произошли от Одного посредством Единого: так все вещи произошли от этой одной сущности через приспособление.

 ---Что интерпретируется тем, что только очень высокий разум разумеет, что нет такого закона, который бы делал истиный разум подневольным, ставя таковой под свой диктат, не давая встать к познаваемому свободным отношением, в познание сути этого закона, что уже само по себе не делает этот закон абсолютным, а следовательно и не сущностным. Суть же в том, что имеет место приспособление, как фактор свободы и неповторимости, как ожидающего царствования освящённым разумом. А раз сам разум имеет суть бесконечно глубинного постижения языка (Семантическая Аксиома Синергетики), то и Божество неким образом и только Богу известным Подобием---сопоставимо со словом.

 Глава 1  Ин.1:1. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. «В начале было Слово». Этими словами евангелист обозначает вечность Слова. Уже выражение «в начале» (ἐν ἀρχῇ) ясно указывает на то, что бытие Логоса совершенно изъято от подчинения времени, как форме всякого тварного бытия, что Логос существовал «прежде всего мыслимого и прежде веков» (свт. Иоанн Златоуст)8. Еще сильнее эта мысль о вечности Слова выражена присоединением к выражению «в начале» глагола «было» (-ἦν). Глагол «быть» (εἶναι), во-первых, является обозначением бытия личного и самостоятельного, в противоположность глаголу «стать» (γίνεσθαι), который обозначает появление чего-либо в известное время. Во-вторых, глагол «быть» употреблен здесь в прошедшем несовершенном времени, которое указывает на то, что Логос был уже в то время, когда тварному бытию еще только полагалось начало.

  Что и вторится интерсубъективно разумным существованием человека---“Ум (дар человеческий) рождает Слово, произносимое при содействии Духа, Слово хотя и отделилось при произнесении и явлении, но неотделимо принадлежит Уму.”[письмо игумена Антония Б.; С. Нилус Т.3 с.181-189]  

    Готфрид Вильгельм Лейбниц. Монадология [*]---Души действуют согласно законам конечных причин, посредством стремлений, целей и средств. Тела действуют по законам причин действующих (производящих), или движений. И оба царства - причин действующих и причин конечных - гармонируют между собой.

  [ 38 ] Если вообще существует абсолютный всеобщий закон, то, если бы он был, я ничего не мог бы о нём знать, потому что всякое знание, в том числе и о нём, мне диктовал бы сам тот закон, а говоря под его диктовку то, что он велит, я никогда не встану в свободное отношение к нему, т.е. никогда не увижу его суть.  Потому, и подбрехивает  ещё и Готфрид Вильгельм Лейбниц, ибо слово---это интенциональный закон (идеального, свободного приспособления умом), по Истине не противоречивый, но свободный, и что это?, как не взаимосвязь через свободу совести, а с ней и разума (в Божестве). Гермес Трисмегист  был намного мудрее Готфрида Вильгельма Лейбница. Истинное приспособление намного гармоничнее диктата закона, ибо, если материальное только подзаконно, то чем разумная душа подвинет неподвластный ей вещественный мир??, а если вещественный мир---суть эквиваленция духовного мира, то в чём различие и сходство вещественной подзаконности и свободного действия духа??

  Приведу некоторые неоспоримые основания А. А. Ивин логика учебник (1) 3  Глава 2;  1. ЯЗЫК КАК ЗНАКОВАЯ СИСТЕМА---Язык представляет собой необходимое условие существования абстрактного мышления. [И мышление немыслимо без языка.]  Язык возникает одновременно с сознанием и мышлением. Являясь чувственно воспринимаемой оболочкой мышления, язык обеспечивает мысли человека реальное существование. Вне такой оболочки мысль недоступна для других. Язык - это непосредственная действительность мысли.  Логический же анализ мышления всегда имеет форму исследования языка, в котором оно протекает и без которого оно не является возможным. В этом плане логика - наука о мышлении - есть в равной мере и наука о языке.   Мышление и язык - две предполагающие друг друга стороны процессов познания и общения. Язык участвует не только в выражении мысли, но и в самом ее формировании. Нельзя противопоставлять «чистое», внеязыковое мышление и его «вербализацию»---последующее выражение в языке.

     Вместе с тем язык и мышление не тождественны. Каждая из сторон единства, составляемого ими, относительно самостоятельна и обладает своими специфическими законами. Иногда предполагается, что единственным способом получения подлинной истины является мистическое «вживание» в предмет(?), позволяющее в одном акте постичь его. При этом мышлению с помощью языка противопоставляется непосредственное, внеязыковое познание. Задача языка сводится лишь к передаче - и притом с необходимостью в более или менее искаженной форме - результатов интуитивного постижения. Очевидно, что настаивание на излишне интуитивном характере нашего познания ведет так или иначе к противопоставлению мышления и языка [выиграв в этом противоборстве---принятой ложью происходит захват души].

     Язык представляет собой систему знаков, используемую для целей коммуникации и познания.  Системность языка выражается в том, что каждый язык, помимо словаря, имеет также синтаксис и семантику.   Синтаксические правила языка устанавливают способы образования сложных выражений из простых.

   Семантические правила определяют способы придания значений выражениям языка. Это достигается указанием тех обстоятельств, в которых должны приниматься предложения определенного вида.

  Правила значения обычно делятся на три группы: аксиоматические, дедуктивные и эмпирические.

   Аксиоматические правила требуют принятия предложений определенного вида во всех обстоятельствах. Примером служат и правила русского языка, предписывающие всем говорящим на этом языке всегда принимать предложения «Каждый холостяк не женат», «Сантиметр равен одной сотой метра», «Красное не есть черное» и т.п.

    Дедуктивные правила требуют принятия следствий, вытекающих из некоторых посылок, если приняты сами посылки. Таково, например, правило, согласно которому, приняв предложения «Если Иван Ильич человек, то он смертен», и «Иван Ильич человек», следует принять также предложение «Иван Ильич смертен».

    И наконец, ситуация принятия предложений, указываемая эмпирическими правилами значения, предполагает выход за пределы языка и внеязыковое наблюдение [аналитическая мета деятельность ума, предполагающая непосредственный метаязык, в котором и проявляется совесть].

   Потому, язык позволяет стать в свободных отношениях со всеми ноэтико-ноэматическими феноменами сознания, и т.к. все метаязыки сознания и  интенциональности нечто высказывают, то возможно и единение всего этого потенциала в акте высказывания, причём возможного и по умолчанию. Сама эта широта позволяет сводить любое познание к исследованию языка, что и отражено в Тезисах Дюэма-Куайна[1][2], и выводах Стэнфордской энциклопедии философии, по "недоопределенности научной теории" в моём посте синергетика демократии----  

  Главный философский вывод этой работы в том, что приведённый философский анализ показывает, что и самым  главным — не есть итоговая картина производимого знания, а главным есть философский, мыслительный процесс работы, как осмыслительная эволюция интеллектуального исследования языка, и крайне важно, чтобы вязкая толща языка-посредника, в которой барахтается человек, не затвердела, и, по необходимости, стараться разбить ее трещинами, расчленить и перерасчленить (т.ск. умеренный деконструктивизм), как сохранение гибкости ума, и тренинг  феноменологической  сигнификативной редукции мышления, что подтверждается: САС, СТС, Слово имплицит. и эксплиц. памяти и Das MAN.

  По этим основаниям вполне возможно не фальсифицируемое разделение феноменов ума на: трансцендентную природу ум духа, трансцендентально-феноменологическую редуцируемую природу ума души и реальную природу ума тела. И эти природы ума не в том смысле ум, каким ум есть у каждой из этих природ, но строго в своей природе, но единяются все эти природы в языковой выразимости. Потому свести всё только к нейронным явлениям---никак не получается, ибо не может только на основании мозга возникать объективность, как мета иерархия связанных с умом языков всех феноменов ума---это запрещено Альфреда Тарского семантической теоремой истины,  Теоремами Геделя о неполноте. Феноменология Гуссерля это ограничение Тарского, Геделя ослабляет, но снимается оно неким единяющим понятием совести СТС, и интерпретируется религиозно. Экзистенциализм предельных основ бытия и мира в пограничных состояниях между жизнью и смертью---так или иначе выразим языком, как единяющей сознание общностью, но значимость этих явлений находится под спудом совести, потому так называемое полное демонов сознание, имеет и направляющую религиозную отрасль совести. Смысл этого в принципе Антиномии Рассела в том,  как я уже говорил, что всякое (сущностное) положительное (+) мн-во себя не содержит, чего не скажешь об отрицательных (тёмных) множествах, этим утверждается, что замкнуто они и полны сами в себе, и, потому---не изначальны, иначе они бы себя не содержали, т.е. в (-) мн-вах сущность поглощается, и это определяется семантически, и способ противостояния этому засилию так же семантический, как разумное, в т.ч. предохраняющее, воссоединение с Творцом молитвенно. Отсутствие у теологии познания---альтернативы определяется в том, что наша связь с истиной и вся наша объективность---даны именно только через Бога, ибо другой путь невозможен, именно потому, что семантически, в парадоксе строгой импликации утверждается, что истина следует из всего, потому ждём 2-го пришествия, но если сам по своей воле не пожелаешь воссоедениться с Богом, то как Ему нарушить твою свободу?? Отсюда понятно, что вне совести---разум вообще демоничен, этот демонизм не исчезает здесь никогда, дабы уповали верою, а не самостью, ибо, как не ведавший по святому крещению разум, определит светлую или тёмную направленность своего бытия, если он светлого никогда не ведал?? Т.е. всё остаётся так, как и предали нам Св. Апостолы и Сам Бог. 

   Сущностная значимость души определяется прежде всего врожденной словесностью души, и это семантическая категория, как значение (семантика, слово-образ). Для синтактико-семантического направления синтаксис определяет способность предложений языка выражать факты реальности. Так, для логического позитивизма (с которым связан существенный прогресс в исследовании синтаксиса формальных языков) внутренняя структура языка должна обеспечивать две основные функции: 1) правильную запись осмысленных предложений языка и 2) преобразования, не меняющие смысл (т.е. совокупность семантических свойств) предложения. Строгое различение синтаксиса и семантики в логическом позитивизме коррелятивно различению аналитических и синтетических предложений. С др. стороны, именно синтаксис языка обусловливает его отношение к реальности. Особенно отчетливо это обстоятельство представлено Л. Витгенштейном в «Логико-философском трактате». Согласно его концепции, осмысленное предложение языка не просто выражает, а изображает реальную ситуацию, поскольку внутренняя (синтаксическая) структура предложения совпадает со структурой ситуации. Иными словами, язык, благодаря своему синтаксису, есть своего рода зеркало реальности. Особое место среди различных подходов к синтаксису занимает теория Н.Хомского. Это, по-видимому, единственная концепция языка, рассматривающая синтаксис вне зависимости от др. аспектов языковой деятельности; более того — как ее основание. Согласно идеям Хомского и его последователей, использование языка обусловлено преимущественно наличием у носителей языка врожденных структур, позволяющих продуцировать правильные предложения. Все семантические и прагматические аспекты языка выступают как производные от этой первичной языковой способности. См. также Лингвистика генеративная, Языковая компетенция. Г.Б. Гутнер----СИНТАКТИКА.

   Слово даёт возможность выделить мысль посредством ПОНЯТИЯ, и этим иметь постоянство всякой феноменологической редукции мыслительного материала и интуитивных представлений. У зверей этим стержнем служат инстинкты, но их мысли не могут абстрагироваться от их инстинктивной сущности, чего не скажешь о человеке, ибо и человек имеет инстинктивные детерминанты для однозначного рефлексивного представления воспринимаемых реалий, но этот потенциал выворачивается в понятийный базис личности, что и позволяет всем феноменам сознания и подсознания иметь семантически интерпретируемое единство. Получается, что мысль такой, каковая она есть в человеке, вне словесности---не проявляется, потому словесность души человека---суть главное условие объективной обоснованности, что я и раскрываю во всех своих постах, это же утверждают и философы-логики.

      Естественно задаться вопросом:---«А зачем всё это надобно?», но тут же напрашивается и ответ, ведь мета превосходство всегда имеет непреходящую полноту, что тот час же апеллирует к возможности точного предсказания будущего, т.е. язык  интенциональности в  гештальт-порядке проектирует будущее. И утверждаемое весьма точно соотносится с опытом в том, что всякий акт сигнификативной феноменологической редукции---есть некая репрезентация гештальт-представлений человека, в сигнатуре этих феноменов, и эта репрезентация происходит при совместной презентации реальности (или как подготовительная часть к таковой) с переживанием сознания акта бытия. И в этом акте бытия предметный язык первичного восприятия, становится и проверочной инстанцией метаязыка  интенциональности, в притязаниях на компетентность репрезентативного прогнозирования. Как я уже утверждал в САС и СТС---язык интенциональности не статичен, и определяет цветность интенционального движения, что, согласно дихотомии по Антиномии Рассела, определяется (+, сохраняющим сущность интенциональности) светлым, или (-, поглощающим сущность интенциональности) тёмным цветом. И этот результат религиозно согласуется с исполнительным законом: «Дорогу осилит идущий», точно сводя в воздаяние, как исходы светлого, так и тёмного путей. А ум дан, дабы в свободе уберечься от уничтожения.

     Вот из этих соображений уже можно делать вывод об интерференции значений всех этих языков и метаязыков во всяком акте переживания бытия, что недвусмысленно приводит к умозаключению, что теоретико-философское развитие предметного языка сильно поднимает его значимость в сторону некой эквивалентности, даже в отношении языка интенциональности, и по СТС определяет, что такая совершенствующая эволюция предметного языка---суть условие взыскания максимальной отдачи референции, в акте переживания бытия, ибо в каждом из этих языков имеется представительство (по мере, какую может вместить) языка совестливой эмпатии, который ближе всего языку интенциональности человека, ибо выражает только цветность движения таковой, тем не менее ещё выражающий и всю полноту Божественного содействия [Яко без Мене не можете делать ничезоше]. И эта полнота распознаваема и в предметном языке, как синергетика динамических систем, как аттрактор, служащий обозначению для притягивающего множества, удовлетворяющего некоторому дополнительному условию такому, что не может быть разделено на более мелкие части, как и неделимость сущности духа, Истины и Божества. И совесть, как религиозно ассоциированный эквивалент, единяет индивидные представления, как причастника того, что принято называть Вселенским Разумом (что является всё же трансцендентальной природой ума, имеющей единство с духом только в стремлении к истине, что являясь и формой духовной коммуникации, питает дух результатами своей интенциональности). И эта природа выразима исключительно семантически (САС), как наиболее мощным и универсальным средством выражения.

  Вообще, если полагать, что имеются, абсолютно точно наличествующиеся природы---духа, ума, и материи, то станет очевидным, что редукция в них любого смысла---всегда будет отличаться от того, что имеет место в другой природе. Но Бог то, Он для всего Бог, потому и имеет место Триединство. Ибо природа духа (духовный универсум)---не в том смысле природа, каковая имеется в природе ума и материально энергетического дуэта. Дух сам по себе личность, ибо един, и дух имеет свой ум, как всеобщную непременность охвата всего, но ум не в том смысле ум, как ум тела или трансцендентально-редуцируемая природа ума вообще, но в единстве, в котором угадывается эхо единства истины, лучше всего представленное в синергетике, как общее единство умной природы, потому эта природа и лучше всего приспособлена к познанию истины и всеобщности, но на этой умной вообще основе коммуникации, в т.ч. и для духов. В человеке именно дух обеспечивает личность, а ум приводит к обобщительному единству, плоть же, хотя тоже имеет свой ум---суть объективная действительность, потому неудивительно, что всё это требует разворачивания жизнью.

  Но достигается условие существования личности [как достижения относительной истины, уже имеющий неэлиминируемый стержень динамического сближения с истиной]---познанием, и это синергетика с истиной в недостижимой зоне аттрактора, как то, что аттрактор, служит обозначению для притягивающего множества, удовлетворяющего некоторому дополнительному условию такому, что не может быть разделено на более мелкие части (и истина в неполноте---не истина, а нечто к истине приближающееся). 

   Слово "аттрактор", как оно используется в динамических системах, не имеет ничего общего с его использованием в теории гравитации. Аттракторы в теории динамических систем просто обеспечивают способ описания асимптотики типичных орбит. В частности, нет связанных с ними сил притяжения.

Рисунок 1: единичная окружность как аттрактор для потока в плоскости. (В этом примере, удаленные точки втянуты очень быстро, но точки вблизи начала медленно сходятся.)     Термин аттрактор может иногда использоваться в отношении любого множества, которое содержит плотную орбиту и имеет притягивающую общность положительной меры, опуская последующее условие в определении меры аттрактора. Тем не менее, это не совсем удачное идея - некоторые дополнительные ограничения действительно необходимы. В противном случае, для описуемых примеров, вся фазовое пространство будет квалифицироваться как аттрактор.

   Это вам пример разумения истины, как аттрактора, который не может быть понят по отдельности, но цельно, и сама граница бифуркации, как суть аттрактор---не достижима, это и есть понятие о истине, как действительно существующей, но недостижимой, по сверх совершенству, в динамической системе познания.

   Природа же идеального материально-энергетического дуэта---именно ввиду своей содержательности, уже единственна по ¬(А&¬А). Но этот принцип подчёркивает единственность и непротиворечивость истины явно, что в других природах понятно по умолчанию, и этим этот материально-энергетический дуэт идеальное пространство познания, причём доказано, что вечного.

 Вообще, я думаю, что понятно, что понятие Бог требует обозначения со стороны этих вершинных универсалий для каждой из них, именно выделяя 3 природы сущностей всего сущего.

 Потому и диалектика имеет место, по синергетической недоопределенности любого высказывания, как не достигающего меры аттрактора, что разумеется только как содержательно уточняющийся случай парадокса лжеца, и бессмысленно во всех других случаях. Всё точно, но нам от этого не легче. И это вам не Perpetuum Mobile. 

     Эти представления позволяют утверждать даже некоторую необходимость неких глубинных глаголов устоявшегося Предания, интерпретируемого, как молитвенное единение, что будучи религиозной теософией---калькой копируется в философско научную сферу иерархий: авторитетов, теорий и принципов, о чём ещё будет сделан вывод ниже, по А. А. Ивин логика учебник (1) 28. И, если молитвы истинных подвижников---суть предельно общий акт выразимости светлой интенциональности, то их предметное (практикой молитвы) практическое изучение в этической непосредственности вознесения---имеет самую великую пользу, именно как практика противостояния тёмному захвату души.

     Логически обоснованное сопоставление презентативно-репрезентативной иерархии феноменологической интерференции, выглядит следующим образом:

  Феноменологически всегда происходит некая репрезентация феноменологически ассоциированнного мета материала сознания во всяком акте сознания, что означает, что представления сознания---реальностью и проверяются, и предполагаются, как дефиниендум K  репрезентации ноэтико-ноэматического дефиниенса F ---К=Df. F, но в то же время это и дефиниендум F постижения сопряжения презентативно-репрезентативных представлений дефиниенса реалий (RIAL) ---F=Df.К, т.е. само сознание нуждается, как можно в более полной информации о реальности своих представлений, которые так или иначе рубрицируют конструктивизм сознания, по модус понендо толленс  и  модус толлендо поненс 16, как то, что конструирует личность---свободно интерпретируемая умом реальность. Ведь всё, что было памятью несколько часов назад---всё это перестаёт быть тем, что оно собой представляло ранее, причём всегда в соответствии с притязаниями человека, что вносит общность схватывания этого феномена именно философской рефлексией, с поиском гилетических совпадений. Что позволяет говорить о сознании, как о эволюционирующей к усилению---положительной логике сознания, что позволяет конструктивно удерживать весь познанный материал, привлекая сознание только в самых ключевых конструктивных моментах, и основной путь феноменологической редукции---именно шлифовка интуиционизма, по феноменологической  социологии А. Шюца, которая суть феноменологическая калька интуиционизма---порождаемого трансформационной грамматикой Ноама Хомского, и суть непосредственная  эмпатия, в т.ч. и как эмпатия совестливого воссоединения, как единый метод обобщительных единений познаваемого, которые знанием логики существенно облагораживаются. Причём имеется ещё и совестливая референция, которая никогда не нарушает свободу воли умного выражения личности. Таким образом возможно ещё утверждать началом взаимодействия с совестливой референцией---время образования биологического индивидуального единства, т.е. время зачатия. Поводом к такому умозаключению есть то, что, если существует единство людей и самого индивида в религиозно интерпретируемых референциях совести, то это качество---суть некая непременность А≡А духовно-ассоциированной личности, в непременности формирования умной чудесности. Что уже своим постоянством подтверждает, что без Господа не можем ничезоше, но непременно получаем дар ума, дабы могли здесь в светлом устоять, в вечное воздаяние этого удела. Это же утверждают и логики в сопоставлении философско-научных парадигм мифологем познания и религиозной парадигмы веры.--- 28 7. обоснование и истина, А. А. Ивин логика учебник (1):----[в квадратных скобках курсивом мои вставки]

   Обоснование не только сложная, но и многоэтапная процедура. Обоснованное утверждение, вошедшее в теорию в качестве ее составного элемента, [просто] перестает быть проблематичным знанием. Но это не означает, что оно становится абсолютной истиной, истиной в последней инстанции, не способной к дальнейшему развитию и уточнению [по Тезисам Дюэма-Куайна]. Обоснование утверждения делает его не абсолютной, а лишь относительной истиной, верно схватывающей на данном уровне познания механизм исследуемых явлений. В процессе дальнейшего углубления знаний такая истина может быть и непременно будет преодолена. Но ее основное содержание, подвергнувшись ограничению и уточнению, сохранит свое значение … оно начинается с предположения и навсегда остается им [как мифологема], поскольку не существует пути, ведущего от правдоподобного допущения---к несомненной истине.

     Более радикальную позицию занимает философ Фейерабенд Пол, утверждающий, что так называемый «научный метод», всегда считавшийся наиболее эффективным средством получения нового знания и его обоснования, не более чем фикция: «Наука не выделяется в положительную сторону своим методом, ибо такого метода не существует; она не выделяется и своими результатами: нам известно, чего добилась наука, однако у нас нет ни малейшего представления о том, чего могли бы добиться другие традиции». … Фейерабенд [более всё] склонен объяснять внешними для нее обстоятельствами: «...Сегодня наука господствует не в силу ее сравнительных достоинств, а благодаря организованным для нее пропагандистским и рекламным акциям». В ключе этого «развенчания» научного метода и его результата - объективного научного знания---идет и общий вывод Фейерабенда: «...Наука гораздо ближе к мифу, чем готова допустить философия науки. Это одна из многих форм мышления, разработанных людьми, и не обязательно самая лучшая. Она ослепляет только тех, кто уже принял решение в пользу определенной её идеологии или вообще не задумывается о преимуществах и ограничениях науки. Поскольку принятие или непринятие той или иной идеологии следует предоставлять самому индивиду, постольку отсюда следует, что отделение государства от церкви должно быть дополнено отделением государства от науки - этого наиболее агрессивного и наиболее догматического религиозного института. Такое отделение - наш единственный шанс достичь того гуманизма, на который мы способны, но которого никогда не достигали». Если наука не дает объективного, обоснованного знания и настолько близка к мифу и религии, что должна быть, подобно им, отделена от государства и, в частности, от процесса обучения, то сама постановка задачи обоснования знания лишается смысла. Факт и слово авторитета, научный закон и вера или традиция, научный метод и интуитивное озарение становятся совершенно равноправными. Тем самым стирается различие между истиной, требующей надежного основания, и субъективным мнением, зачастую не опирающимся на какие-либо разумные доводы.

     Так сложность и неоднозначность процесса обоснования склоняет к идее, что всякое знание -- гипотеза, и даже внушает мысль, что наука мало отличается от религии. [Методы познания] дают не абсолютную, а только относительную истину [как и Вера в невидимое и получение ожидаемого (кредо)]. Но это именно истина, а не догадка или рискованное предположение. … следует помнить, что наука, при всей ее важности, не является ни единственной, ни даже центральной сферой человеческой деятельности  [религиозно-содержательная сфера этики вполне более целесообразна]. Научное познание - по преимуществу только средство для решения обществом своих многообразных проблем. Сводить все формы человеческой деятельности к такому познанию или строить их по его образцу не только наивно, но и опасно. Результатом подобного сведения было бы «супружество как точная наука», «игра в карты по-научному», воспитание детей по-научному, любовь «по науке» и даже милосердие, обоснованное по-научному.

    Неоправданно распространять приемы обоснования, характерные, для науки, на другие области, имеющие с нею, возможно, мало общего и убеждающие совсем иными средствами. В художественном произведении не нужно специально доказывать, надо, напротив, отрешиться от желания строить цепочки рассуждении, выявляя следствия принятых посылок.

    «Сила разума в том, - писал Б.Паскаль, - что он признает существование множества явлений, ему непостижимых; он слаб, если не способен этого понять». Под «разумом» имеется, конечно, в виду аргументирующий, обосновывающий разум, находящий наиболее совершенное воплощение в науке.

     Эстетик Ж.Жубер замечает об Аристотеле: «Он не был прав в своем стремлении сделать всё в своих книгах научным, то есть доказуемым, аргументированным, неопровержимым; он не учел, что существуют истины, доступные одному лишь воображению, и что, быть может, именно эти истины - самые прекрасные». И если это верно в отношении Аристотеля, занимавшегося прежде всего логикой и философией, то тем более не правы те, кто, «поверяя алгеброй гармонию», хотят перестроить по строгому научному образцу---идеологию, мораль, художественную критику и т.д.

    Рациональные способы обоснования - незаменимое орудие человеческого разума. Но область их приложения не безгранична. Расширение ее сверх меры столь же неоправданно, как и неумеренное сужение.

     Свой этот пост хочу закончить выводом Стэнфордской энциклопедии философии  по работе "недоопределенность научной теории", который я привёл в конце своего поста синергетика демократии, как повышение роли собственно индивидуально-реализуемого умом познания:

      Главный философский вывод этой работы в том, что приведённый философский анализ показывает, что и самым  главным — не есть итоговая картина производимого знания, а главным есть философский, мыслительный процесс работы, как осмыслительная эволюция интеллектуального исследования языка, вообще, и крайне важно, чтобы вязкая толща языка-посредника, в которой барахтается человек, не затвердела, и, по необходимости, стараться разбить ее трещинами, расчленить и перерасчленить (т.ск. умеренный деконструктивизм), как сохранение гибкости ума, и тренинг  феноменологической  сигнификативной редукции мышления, что подтверждается: САС, СТС, Слово имплицит. и эксплиц. памяти и Das MAN.

     Так и догматическое уведомление по Вере имеем, что горе тем, кто причащается не рассуждая о Теле Христовом, т.е. вне ума и спасительная Благодать Православия---не имеет сил к непременному спасению. Искренне желаю всем быть мудрыми.