«Наука — это летопись умерших религий». (автора не помню)

Наука и не опытная, а гадательная, если касается социальных процессов, а экономика относится к ним, и где действует гражданин, и наука не призвана к экономике вовсе, а притянута за уши манипуляторами финансов и интересов. Рыночная экономика не существует, гражданин не участвует в рынке, а использует возможности, а участвует небольшая группа лиц,  и в системах права участвующие разнятся статусом, и когда академик говорит о капитализме и социализме - это лукавство, или идиотизм, а комуняки добавят и про справедливость, что после смерти Сталина остались стоптанные тапочки и ещё кое-что по мелочам. Можно ли представить гражданина участвующего в рынке, нет, рынок не имеет отношения к праву, и где гражданин всегда существует, но право не ему выбирать, выберут за него аккуратно, и какое сейчас надо. Справедливость всегда есть, и её не надо искать или стремиться к ней, ещё Плотин как-то сказал, что всё истекает из единого сверху вниз, а не из ниоткуда вовсе, и право относится к единому, где система права. Комуняки как и либералы также людям головы морочат, выдумывая всё новые способы справедливости. Индивидуальное право не существует, его также придумали, как и коллективное, но если граждане верят в существование таких прав, пусть верят, но тогда надо опять идти в поиски справедливости, и в войны, и если всякая справедливость имеет временное значение, а может её и не было вообще, эта мысль не посещала идиота? но тогда как можно объяснить наличие права при котором живёте, с неба что-ли упало? Где тогда находите экономику, если у вас нет права индивидуального? под чем-то не относящимся к ней, а Маркс убедил всех в обратном, и идиотизм этот будет продолжаться, не зря же Маркс и Капитал написал. Какая разница в какой системе права вы живёте если считаете её справедливой и у вас есть деньги, но и система может накрыться медным тазом, и аферисты всегда в курсе событий, подстилая себе соломку. Комуняки ушли, деньги пропали, либералы ушли, также кое-что успели, а значит все они не глупые люди, я думаю и кто остался смогут о себе достойно позаботиться, реформы к примеру новые затеять, и в праве. Почему аферисты всюду правят, это также связано с системой права (либерал-фашизм), где всегда правовой хаос, а в хаосе содом лучше ориентируется чем в порядке, а порядок у всех граждан в голове, а в реальности его нет, а значит граждане не в едином порядке права действуют, а как придётся, по наитию. Почему лапша про какую-то экономику у граждан и проходит, верят что экономика наверху, а не право. Путин же про аферистов сказал, поураганили,  а где был президент Ельцин, это и означает что он ни чём, и ведь не каждый президент может справиться в работе с аферистами, и даже подпасть под их влияние, но граждан успокаивали и обещали царские кущи, а идиоты естественно верили, экономика - это главное, а что право вне времени, не знают, кроме аферистов, и обращения к будущему, прошлому, бессмысленные. Поэтому фраза поураганили имеет смысл вне времени, и где важнее успеть нажиться, а не обосноваться, а академик в подпевалах только может быть, и отсюда горечь от упущенных возможностей, и провале дела. Право существует, а экономика нет, в праве есть возможность быть равным, а в экономике нет, и ставят на экономику верующие, а не мыслящие, так и  работа церкви с населением не устарела ещё, и актуальна, если учёные даже думают, что применимо к физическому миру вещей, можно перенести и на социальный.

Наука не дает ответ на этот вопрос, она лишь говорит: чтобы обеспечить более или менее адекватное решение, его нужно глубоко и всесторонне обсуждать, не должно быть произвола в выборе.

Отсюда вытекает практическая значимость демократии, которая не просто хороша сама по себе, но еще и стимулирует принятие более качественных государственных решений. Для экономики это важно, как и сменяемость власти, и для России — особенно потому, что мы склонны бросаться из одной идеологической крайности в другую.

Страна признала утопизм директивного планирования, а сейчас, по-моему, готова признать утопизм «свободного» рынка. Кажется, ей нужен особый, адекватный подход к диагностике и лечению экономических недугов, к преодолению затянувшейся общей стагнации. Речь идет о середине: не о свободной рыночной экономике, не о возвращении к административно-командной экономике. Я бы сказал так: речь идет о социально-экологической рыночной экономике.

Угроза климатической катастрофы диктует: важна пропорция в сочетании свободы, которую несет рынок, и справедливости, которую несет государственное управление. Но управление, не связанное с автократией, сложившейся у нас.

В общем, я считаю, сегодня главное противоречие эпохи — это противоречие между свободой человека и его безопасностью.

Пандемия дает хорошее основание для закабаления людей, повсеместного установления жесткой вертикали власти. Это безопасность, но такая безопасность парализует свободу, без которой не может быть творческой активности, бизнеса и всего чего хотите.

Это противоречие реальное. И очень опасное, поскольку развивается в условиях почти повсеместного вопиющего материального неравенства. Уместно, пожалуй, напомнить слова президента Джона Кеннеди: «Те, кто считает мирную революцию невозможной, делают насильственную революцию неизбежной». Это точно еще и потому, что наше смутное время характеризуется потерей ценности рационального мышления, кризисом политических элит, я уж не говорю о распространении очагов международного терроризма.

— Где выход из сложившейся ситуации?

— Для этого, несомненно, есть один путь, который в политической науке обозначается как конвергенция — сохранение социализма с человеческим лицом и капитализма с человеческим лицом.

Иначе говоря, капитализм берет от социализма справедливость, а социализм — личный интерес и демократию.

Раньше это имело значение, социализм, который был во многом страшным, но все же социально справедливым, что было не так уж плохо. Даже Запад ориентировался на его достижения, пытался копировать.

Но после того как социализм потерпел идеологическое поражение, почти повсюду возникло обожание рынка, в России это было особенно заметно и трагично. Историческое невезение — в том, что наш отход от социалистической утопии начался в тот момент, когда на Западе был пик любви к свободному рынку и ненависти к государству. И потому в 1990-е годы все рекомендации, которые мы получили, были рекомендациями «зверского капитализма». Говорили: вам будет легче, у вас нет сильных профсоюзов, сильного рабочего класса. А наш «сильный» рабочий класс сам хотел чистого капитализма. Шахтеры стучали касками, требуя частной собственности на шахты.

Многие считают, что конвергенция у нас случилась, но негативная — мы взяли все плохое от капитализма, и теперь остается одно: спасайся кто может, выживает только сильный. Чистый капитализм XIX века, с одной стороны, без профсоюзов, с полным феодальным произволом так называемых собственников, а с другой стороны — деспотический вариант политической системы от государственного социализма. И это нехорошая конвергенция.

Сегодня есть понимание этого, но нет общего понимания того, что делать.

Экономисты могут многое объяснить, но из того, что происходит, не следует, что все-таки надо делать. Диагноз можно поставить правильно, а потом спорить о лечении: трудно сказать, каким оно должно быть. Все надо обсуждать, но на равноправной основе, не так, как говорят лидеры нашего парламента: вы нас выбрали — теперь делайте так, как мы вам будем говорить!

https://www.kommersant.ru/doc/5127400 «У экономики нет общего понимания реальности»