Ж. Деррида, характеризуя постмодернизм, говорит: «…для меня текст безграничен. Это абсолютная тотальность. Нет ничего вне текста: это означает, что текст не просто речевой акт. Этот стол для меня текст. То, как я воспринимаю этот стол — долингвистическое восприятие, — уже само по себе для меня текст». Если изучать личность человека только через призму его сознания, как результат освоения письменной культуры, то постструктуралисты приравнивают самосознание личности некоей сумме текстов различного содержания и стилистики, из которых в их представлении состоит мир культуры. Следуя этой логике, текст олицетворяет собой не знаки, а смыслы и значения, которые могут восприниматься читателем по-разному в зависимости от его психоаналитического склада ума. Тем самым, становится верным утверждение о том, что произведение становится текстом только в процессе чтения и интерпретации. Так можно говорить о появлении «второй реальности», в которой отражается представление людей о действительности, зачастую имеющие свои привнесения и отличающиеся от замысла автора.
Иными словами, концепция «мир как текст» подразумевает подрыв доверия окружающей действительности за счёт постоянного создания ирреальности и симуляции реальности, в конечном счете жизнь сама становится «текстом». Субъект становится совокупностью копий, не имеющих оригиналов в реальности, грань между действительностью и ее осмыслением полностью стирается. Мир становится многообразием других культурных миров слитых воедино, функционирующим по условным языковым законам.
Неудивительно, что в постмодернизме воспроизведение этой концепции приводит к инверсии традиционной логики художественного миромоделирования. Это происходит из-за того, что зачастую идеи, изложенные автором не всегда совпадают с их пониманием. Многие слова, высказывания, метафоры, порой кажутся читателю настолько самодостаточными, что начинают использоваться вне контекста и обрастать новыми деталями и предстают в совершенно новом виде. Именно эти искаженные представления и становятся поводом для обсуждений, в результате чего непременно родится новое умозаключение.
Интертекст
Однако, тезис о том, что «текст всегда отсылает только к тексту» не тождественен утверждению «текст есть вещь-в-себе». Деррида объясняет, как принципиально важно понимать эту грань. Каждый отдельно взятый текст в итоге оказывается самореференциальным, так как в любой сфере и выбранной тематике будут существовать другие тексты и контексты, чью первичность определить невозможно. Эта взаимозависимость и подтверждает факт самоотносимости.
Важно понимать, что Деррида не считает это явление гарантией целостности текста. Напротив, самореференциальность выступает главным средством критики наиболее примитивных теорий, как определенный этап на этом пути, но не как конечный результат сам по себе. Таким образом, суть заключается в том, чтобы показать как один текст обращает нас к диалогу с другими текстами, благодаря которым он появился: "Письмо, которое отсылает только к себе, одновременно отсылает… к некоему другому письму. "[1]
Если исходить из того, что все тексты равноправны, равнодоступны, существуют одновременно для восприятия и пронизывают друг друга, то репрезентации одного феномена всегда отсылает к другой системе репрезентации. Следовательно, само обращение к данному феномену неотделимо от прочтений либо интерпретаций других систем, то есть любой текст изначально возможен только как интертекст. «Каждый текст всегда уже является интертекстом; другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях, в более или менее узнаваемых формах: тексты прежних культур или тексты той, в которой находимся мы сейчас… Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из существующих прежде цитат… обрывки культурных кодов, формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и т. д. — все они поглощены этим текстом, вовлечены в него…»
Таким образом, представление о мире как о сумме текстов, объясняет наше восприятие действительности и тем самым оформляет универсальную линию поведения. Реальность всегда уже есть текст: мир познаётся человеком только лишь в форме текстов и историй о нем. Это ощущения бытия-в-тексте и есть констанция текста. Поэтому, когда Деррида говорит о том, что «нет ничего вне текста», он имеет ввиду, что всё мыслимо в тексте, всё является частью текста, того текста, которым и является мир, та изначальная текстуальность мышления, через которую и в рамках которой рождалась сама культура.
Альтернативная концепция
МИР КАК ХАОС — основополагающий тезис постмодернистской философии, разработанный Ж. Делёзом, Ф. Гваттари и другими, отражающий принцип функционирования мира-текста, основанный на новом понимании феномена хаоса.
Ж. Делёз представляет хаос как сложноорганизованную, нестабильную, нелинейную множественность симулякров в роли «дионисийских машин», подчиненную действию вероятностного детерминизма и обладающую потенциальной имманентной возможностью самоорганизации в процессе «вечного возвращения». Если исходить из того, что каждая цивилизация стремится создать искусственный порядок за счёт систем и норм, то возвращение к первозданному рассматривается с точки зрения конструктивного потенциала понять судьбу мира и сотворить свой собственный, так как из хаоса может родиться космос.
Критика Деррида
Другим выдающимся теоретиком культуры в 80-х гг. является Мишель Фуко. Философ отрицательно относится к «текстуальному изоляционизму» Деррида, ведущему, по его мнению, к теоретическому уничтожению всех «внетекстуальных факторов» и укоренению в научном сознании все той же «идеологии», которая порождала такие формы знания, как стратегии власти.
https://cyclowiki.org/wiki/Мир_как_текст Мир как текст — Циклопедия