Шестов о философии и науке

Аватар пользователя Дмитрий Косой
Систематизация и связи
История философии
Ссылка на философа, ученого, которому посвящена запись: 

называть играющего в рациональность Гегеля рационалистом конечно наивно, большего мистика в философии чем Гегель и не было, и именно поэтому ему было обеспечено вхождение в великие философы. Шестов переиначивает, Спиноза и Гегель большие мистики чем Плотин, последний только строг в мышлении. Плотина не воспринимают серьёзно как Гегеля только по недомыслию большинства читающих. Философию и науку Шестов правильно стремится развести, здесь мыслитель хорош, но как философ слаб в части разделения, общими определениями только пробавляется, опирается на внешние критерии в оценках своих. [Первая заповедь современной философии: ты должен освободиться от всех предпосылок. Предпосылка объявлена смертным грехом, принимающие предпосылки — врагами истины. Спрашивается: выиграли ли мы от того, что ввели новую заповедь, новый закон? У апостола Павла есть загадочные слова: "Закон же пришел, чтобы умножилось преступление". И точно — где закон, там и преступление."] - бесполое Тела апостола Павла закон трактует внешне, как и политик сейчас, отсюда недоверие к закону и предпосылкам. Логос [слово, знание, закон] - общее определение, и устарело, чтобы опираться на него в размышлении, и продвинутые философы явно игнорируют это понятие, кроме отдельных случаев и по необходимости если. Возьмите Путина и депутатов, они же нигилисты по отношению к закону на практике, а болтовня не в счёт, где всё благополучно подменено одним понятием порядок, что говорит о беспокойстве за шизоидное Тела. "каковы признаки истины, т. е. дал [Бог] ему [человеку] возможность постичь, что истинны только ясные и отчетливые восприятия" - внешнее действительно даётся, но принимает же внутреннее единого Тела, где ясность приобретает уже конкретную форму [информацию] для единого Тела [индивида, толпы], наука может согласовывать информацию в толпе [дискуссия], философия же лишена этого механизма ясности, многие этого различия не видят, считают что философия должна быть понимаемой, но где, не представляют. Феномен Спинозы, Гегеля, или Маркса в том и состоит, что они работали на толпу, поэтому их философия лишена последовательности в отличие от философии Плотина, который мыслил строго в едином Тела, а приписывать Плотину нелепости и фантазии его времени может любой если философию воспринимать внешне.

Философия, — учит нас Гегель, величайший из рационалистов, — обречена на ограниченность духом своего времени, и нет у человека никаких способов вырваться из этой ограниченности. И это его нисколько не смущает, даже напротив, чарует его, ибо это то, что больше всего похоже на желанную, так давно жданную научную истину, т. е. то, что постигается clare et distincte, столь ясно и отчетливо, что нельзя даже заподозрить, чтоб и сам Бог, как бы ему того ни хотелось, мог на этот раз ввести нас в заблуждение. И даже после того, как человек, прочитав написанное у Гегеля, что он сын своего времени и в своих суждениях выражает не истину, а только то, чего хочется в данный исторический момент общему духу, ему все же не только не дано вырваться из ограниченности, но даже не дано эту ограниченность почувствовать как отвратительный давящий кошмар, о котором — если и нельзя проснуться от него — то хоть можно сказать себе, что это не действительность, а только мучительный сон. Выявляй случайную, ограниченную истину и довольствуйся этим, даже радуйся, ликуй.
Тот же Гегель, в том же сочинении, даже в той же главе, из которой взяты приведенные строки, пишет: "die Philosophie ist nicht ein Somnambulismus, sondern vielmehr das wachste Bewusstsein".[73] Но если правда то, что он сказал о духе времени, — то философия, то, что Гегель называет философией, есть чистейший сомнамбулизм и философское сознание есть самое сонное сознание. Правда, тут очень важно отметить, что само по себе сомнамбулическое состояние, вообще говоря, не может считаться такой бедой, может быть даже, в нем «счастье». Сомнамбулы, как известно, проделывают такие вещи, которые людям бодрствующим представляются сверхъестественными. Быть может, сомнамбулическое мышление полезно, и даже очень полезно. Но, во всяком случае, как бы полезно оно ни было, если б даже выяснилось, что величайшие научные открытия и изобретения делались людьми в сомнамбулическом состоянии (все шансы за то, что это предположение верно), — философии никак нельзя соблазняться пользами и выгодами, даже очень большими пользами и выгодами. Так что, хотим или не хотим, нам все же придется, по правилу самого Декарта — de omnibus dubitandum, — усомниться в его предпосылке и спросить себя: да точно ли ясные и отчетливые суждения никогда не обманывают нас? Не наоборот ли? Не есть ли отчетливость и ясность суждений признак их ложности? Иначе говоря, что Бог и хочет и может обманывать людей. И что именно тогда, когда ему нужно обмануть людей, он посылает им философов, посылает им пророков, которые внушают им ложные, но ясные и отчетливые суждения.
И все же Гегель прав, в гораздо большей степени прав, чем он сам предполагал. Декарт был сыном своего времени, и его время было обречено на ограниченность и заблуждения, которые ему суждено было выявить и возвестить как истины; поразительно, что из всех предикатов Бога Декарта интересовал только один — отрицательный: Бог не может быть обманщиком. Декарту только нужно было от Бога, чтоб он не мешал ему делать научные изыскания, т. е. чтоб Бог не вмешивался в человеческие дела. Все равно Он во всем человека обмануть не может. Соgito, ergo sum. Воззвав человека к жизни, т. е. мышлению, Бог этим самым принужден был открыть ему, что он, человек, существует, т. е. первую истину. Открыв же ему первую истину. Бог уже открыл ему этим самым и истину о том, каковы признаки истины, т. е. дал ему возможность постичь, что истинны только ясные и отчетливые восприятия. Точка опоры найдена — новые Архимеды могут уверенно продолжать свое дело. Они уже не молятся: "хлеб наш насущный даждь нам днесь" или "избави нас от лукавого", они только почтительно предлагают Богу не вмешиваться в человеческие дела: noli tangere nostros circulos.[74] Так радостно и восторженно учил, покорный духу своего времени, Декарт. Так, вслед за Декартом и до него, учили и многие другие замечательные люди XVI и XVII столетий. Все были убеждены, что Бог не хочет и не может нас обманывать, что источник наших заблуждений — мы сами, наша свободная воля, что ясные и отчетливые суждения не могут быть ложными: того требовал всемогущий Дух времени…
Плотин, последний великий древний философ, претворивший в себе все, что до него создала эллинская мысль, говорил: αρχη ουν λόγος και πάντα λόγος — вначале разум, и все есть разум. И соответственно этому начало зла — дерзновенное нежелание человека преклониться пред премирным логосом, премирным законом. У Плотина есть и другие мотивы. Плотин, как и Платон, как и Спиноза, являл в себе загадочнейшее complexio oppositorum, в нем соединялись стремления, совершенно друг друга исключающие.Тот же Плотин учил, что нужно δραμειν υπερ την επιστήμη (взлететь над знанием, т. е. над логосом, который был вначале), и в несравненных псалмах прославлял экстатические «выхождения», т. е. освобождение все от того же безличного и бездушного логоса-закона. Но Плотин псалмопевец «исторического» значения не имел... Философии же он остался этой своей стороной совершенно чужд: философии нужны не вдохновенные псалмы, а адекватные, т. е. отчетливые и ясные идеи. Философия тоже ведь хочет быть исторической силой, хочет влиять, побеждать, владеть умами, направлять человечество. А мы помним откровенное признание Сенеки: если хочешь все покорить себе, сам покорись разуму, т. е. логосу. И Библия, т. е. библейская философия, дотоле ревниво оберегавшаяся одним маленьким народом и стоявшая в стороне от широкой исторической арены, в тот момент, когда ей предстало выйти на мировое поприще и подчинить себе человечество, стала пред необходимостью подчиниться логосу. Иначе победа была невозможна…

http://www.litmir.co/br/?b=118494&p=58 Шестов Лев Исаакович. На весах Иова

Связанные материалы Тип
шизоидное Тела по Шестову Дмитрий Косой Запись
опыт запоминается, вещи - нет Дмитрий Косой Запись

Комментарии

Аватар пользователя mitin_vm

Здравствуйте, Дмитрий! И спасибо за информацию в Вашей статье.

В то числе Вы пишите: - "Философия, — учит нас Гегель, величайший из рационалистов, — обречена на ограниченность "

Я хочу только добавить:  ... в "современной" философии. Мне хотелось бы знать Ваше мнение по следующей логической цепочки (хотя логика всего лишь моя).

изучение - представление - понятие - утверждение - истина

Изучение - процесс получения информации об объекте.

Представление - мнение, точка зрения того

Понятие - представление того, ставшее признанным в каком-либо сообществе (охотников, зэков, нумизматов и пр.)

Утверждение - понятие, подтверждённое фактами существования

Истина - не опровергнутое утверждение.

Митин В.М, с большим приветом в прямом смысле слова.

Аватар пользователя Дмитрий Косой

"Философия, — учит нас Гегель, величайший из рационалистов, — обречена на ограниченность" - текст Шестова с которым я не согласен, Гегель мистик, а не рационалист. Его Абсолют - это мистическое понятие.

изучение - представление - понятие - утверждение - истина

в моём понимании всё наоборот, истина - утверждение её - подбор понятий - изучение 

Истина - не опровергнутое утверждение.

истина в едином Тела [индивида, толпы], а утверждение - частное единого Тела, утверждение и истина находятся в совершенно разных сферах, утверждение стремится, а истина покоится.